Ключевая фигура, на которую возложена обязанность спасать жизнь раненого на поле боя – это боевой медик. В украинской армии такая специальность появилась в 2017 году, однако правовой статус боевых медиков до сих пор дискуссионный.
Международное гуманитарное право определяет их как медицинский персонал, в то время как для большинства командиров они, в первую очередь, комбатанты. Такая правовая неопределенность мешает возвращению боевых медиков из плена, ведь они являются защищенной категорией в соответствии с Женевскими конвенциями. В этой аналитике мы попытаемся разобраться, почему так происходит, и дадим рекомендации, что с этим делать.
Согласно международному гуманитарному праву (МГП), лица, предназначенные исключительно для медицинских целей, то есть для розыска, подбора, транспортировки, установления диагноза или лечения (в том числе оказания первой помощи) раненых, больных и т.п. считаются медицинским персоналом, независимо от того, относятся они к личному составу вооруженных сил или нет (ст. 24, 28 Женевской конвенции об улучшении судьбы раненых и больных в действующих армиях, 12.08.1949 , ст. 8, 43 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 08.06.1977).
Такие лица не признаются комбатантами, не могут подвергаться атакам и содержаться в качестве военнопленных (за исключением необходимости оказания помощи раненым пленным).
Нормы о защите и уважении к медицинскому персоналу во время войны являются универсальным правом, которое признано всеми странами мира и которое они обязаны соблюдать во всех вооруженных конфликтах. Нарушение этих норм, в частности целенаправленное нападение на медицинский персонал, эвакуационный транспорт, медицинские учреждения, препятствование работе медицинского персонала составляет серьезное нарушение законов и обычаев войны и является военным преступлением ( ч. 2 ст. 85, ч. 2 ст. 43, ст. 8 Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 08.06.1977).
С другой стороны, чтобы медицинский персонал имел защиту в соответствии с МГП, он обязан воздерживаться от непосредственного ведения боевых действий (кроме случаев самозащиты и защиты раненых) и должен соблюдать медицинскую этику и принцип нейтральности. Такому персоналу разрешено иметь только легкое оружие, которое он может использовать для самозащиты и защиты раненых.
Медицинский персонал vs комбатант
Ориентируясь на стандарты НАТО, в 2017 году в Вооруженных силах Украины появились две новые должности: боевой медик взвода и старший боевой медик (роты, батареи и им равные).
В актуальной редакции перечня должностей ВСУ эти позиции отнесены к военно-учетной специальности (ВОС) 878, которая означает младший медицинский персонал и указана в разделе 9.4. Перечня ВОС – "Медицинские специальности".
Новые должности введены одновременно с созданием в Вооруженных силах Украины учебного центра тактической медицины. Вот, что о нем говорит начальник центра, подполковник Олег Вознюк: “В нашем центре проводим курс боевого медика. Окончивший его военнослужащий становится боевым медиком взвода. И будет отвечать в подразделении за оказание неотложной помощи, эвакуацию раненых, обучать личный состав, который проходит с ним службу”.
Для курсантов учебного центра утверждены образовательно-квалификационные характеристики боевого и старшего боевого медика, согласно которым эти специалисты относятся к младшему медицинскому персоналу без медицинского образования и должны обладать знаниями и навыками, среди которых присутствуют чисто медицинские компоненты.
В то же время, приказ Министерства обороны Украины, которым введены должности боевого и старшего боевого медика, не содержит ни одного изложения доктрины использования этих специалистов в армии.
Согласно нормам Международного гуманитарного права, боевые медики относятся к медицинскому персоналу
Также их статус, права и обязанности не определены ни одним нормативным документом, действие которого распространялось бы на все Вооруженные силы Украины.
На практике их иногда определяют приказами на уровне бригад, батальонов, но не всегда. Иногда боевым медикам придают обязанности, определенные для других родственных должностей: санитарных инструкторов или инструкторов по тактической медицине, предусмотренные Уставом внутренней службы ВСУ. Но и в таком случае перечень этих обязанностей состоит исключительно из медицинских функций: своевременное выявление больных, оказание медицинской помощи военнослужащим в случае их ранения (травмирования, отравления), проведение санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий в роте (батарее) и т.д.
Впрочем, в большинстве случаев права и обязанности боевым медикам не придаются вообще и они несут службу, руководствуясь ситуативными приказами командиров. Также у боевых медиков нет соответствующих удостоверений представителей медицинского персонала.
Все это приводит к неоднозначному восприятию этих специалистов в армии, прежде всего – командованием. Ключевая дискуссия идет вокруг того, использовать боевых медиков как комбатантов с определенными медицинскими навыками или они должны выполнять исключительно медицинскую миссию на поле боя со всеми привилегиями и ограничениями такого статуса.
Первые минуты после ранения: время, которое нельзя потерять
В условиях современной войны пункты хирургической помощи невозможно разместить вблизи передовых позиций войск. В самых благоприятных условиях эвакуация и доставка раненого к месту, где ему окажут хирургическую помощь, длится от десятков минут до часов, а в отдельных случаях — дни и даже недели.
В тактической медицине перспективы выживания и выздоровления военного обычно определяют первые минуты после ранения.
В такой ситуации даже при сохранении жизни бойца шансы на его полное восстановление и возвращение в строй резко падают. К примеру, возьмем серьезное ранение конечности, на которую наложен кровоостанавливающий турникет. В случае, если турникет используется более шести часов, вероятность ампутации конечности почти стопроцентная. После этого военнослужащего, скорее всего, комиссуют, украинское войско потеряет армейца, а государство обязано будет пожизненно его содержать.
Другое дело, когда раненному вовремя и профессионально оказана помощь. Тогда он с высокой вероятностью поправится и вернется в строй. Правда, для этого должен быть тот, кто окажет такую помощь. И это – боевой медик.
В тактической медицине перспективы выживания и выздоровления военного обычно определяют первые минуты после ранения.
Если в настоящее время помощь оказана квалифицированно и качественно, вероятность выживания растет, а продолжительность связанной с ранением потери трудоспособности сокращается.
Для оказания такого уровня помощи общевойсковой подготовки по тактической медицине недостаточно, поскольку она, например, не предполагает навыков по перемещению или замене турникета на более безопасные средства контроля кровотечения. В то же время такие навыки имеют боевые медики. И если на поле боя их использовать именно по медицинскому назначению, это будет прямо влиять на количество спасенных жизней.
Боевой или полевой медик
МГП предполагает высокий уровень защиты медицинского персонала, апеллируя к его ключевой функции — поиску, спасению и эвакуации раненых. В то же время, ситуация, когда в опубликованных уставах и руководящих документах ВСУ статус боевого медика не определен.
Поэтому таких специалистов часто используют неэффективно, возлагая на них обязанности комбатантов, нивелируя тем самым затраченный на их подготовку в качестве медицинского персонала ресурс и потенциал спасать жизнь и здоровье солдат. Но самая главная проблема — то, что использование командирами боевых медиков в качестве комбатантов лишает их защиты в соответствии с МГП.
Не исключаем, что одна из причин такого подхода кроется в самом названии специальности боевой медик. Возможно, для командиров на передовой, которые в первую очередь руководствуются задачей удержать или занять позиции, определяющим в словосочетании боевой медик является первое слово — боевой. В таком случае замена его на, скажем, полевой позволила бы избавиться для таких военнослужащих от формального признака комбатанта.
Определить правовой статус боевого медика важно еще по одной причине. В условиях вооруженного конфликта время профессиональной подготовки военнослужащих сокращено до 1 месяца. Этого достаточно для обеспечения качественной профессиональной подготовки, впрочем, закрепление знаний требует практики и постоянного совершенствования навыков по тактической медицине. Поэтому перед боевым медиком стоит вопрос приоритетов: углубить профессиональную медицинскую подготовку или боевую.
Если такой человек будет действовать в статусе комбатанта, то есть не будет иметь специальной защиты в соответствии с МГП, а командир будет использовать его на уровне с другими комбатантами, приоритетом для него, скорее всего, будет оттачивание боевых навыков, а не получение углубленных медицинских знаний и опыта. Как результат, качество догоспитальной помощи может ухудшаться, из-за чего будет расти количество погибших и тех, кто после ранения уже не вернется в строй.
Защита от плена и наказание за преступления против медицинского персонала
Нормированный статус боевого (полевого) медика, как представителя медицинского персонала, вряд ли спасет военного от вражеской атаки во время боя. В ситуации, когда он попадает под контроль врага и у него есть установленое Женевской конвенцией удостоверение личности медицинского персонала, на него автоматически распространяется особая защита. Содержать в плену таких военнослужащих запрещено международным правом.
Россия и ее вооруженные силы не придерживаются МГП, атакуют украинский медицинский персонал и удерживают его в плену. Однако документирование и расследование военных преступлений продолжается и придет время, когда военные преступники предстанут перед судом, в том числе за преступления против медицинского персонала. И тогда отсутствие в Украине нормативной регламентации статуса боевого медика усложнит или исключит возможность привлечения преступников к ответственности, ведь выполнение медиком функций комбатанта позволяет противной стороне содержать такого медика в плену вплоть до завершения боевых действий.
Кроме того, уже сейчас в плену врага находятся боевые медики, которые, по всей вероятности, на поле боя выполняли чисто медицинские функции. Успешность использования международных правовых механизмов для освобождения этих людей, в частности с помощью рабочих органов ООН, не в последнюю очередь зависит от того, как Украина определяет функциональное предназначение и статус боевых медиков.
Выводы и рекомендации
Должны признать, что концепция использования боевых медиков в Вооруженных Силах Украины не формализована. Впрочем, de facto существует устоявшаяся практика не отделять функционально боевых медиков от комбатантов. По нашему мнению, практика использования боевых медиков в качестве комбатантов не отвечает духу МГП и интересам государства, которые заключаются не только в сохранении боеспособности военнослужащих, но и возвращении раненых к полноценной гражданской жизни. Это может приводить к тому, что военнослужащий, перед которым поставлены характерные для комбатантов задачи, осознавая отсутствие особой правовой защиты, не будет заинтересован в получении высокого уровня квалификации боевого медика. Приоритетом для него может стать всеобщая военная подготовка, оперирование вооружением и боеприпасами, а не поиск, помощь и эвакуация раненых. То есть медицинская функция боевого медика будет отодвигаться на второй план. Считаем, что существенного повышения боеспособности войска за счет привлечения боевых медиков в качестве дополнительных "штыков" не происходит. Использование боевых медиков в качестве комбатантов сдерживает тенденцию улучшения качества догоспитальной помощи раненым . Убеждены, что с точки зрения МГП и стратегических интересов государства место боевого медика среди медицинского персонала. Такой человек должен сосредоточиться на тактической медицине, получить качественную профессиональную подготовку, уметь использовать медицинские препараты, сложное оборудование, необходимое для спасения военных, и быть нацелен на возвращение в строй как можно большего количества раненых. Для этого Министерство обороны Украины и командование ВСУ, по нашему мнению, должны сформулировать и внедрить концептуальные положения о функциях боевых медиков в войске, закрепить их права, обязанности, выдать им удостоверение медицинского персонала в соответствии с МГП и наилучшим образом заботиться о повышении уровня квалификации боевых медиков.Владислав Руденко, партнер адвокатского объединения "Амбрела", инструктор учебного центра тактической медицины, ВСУ
Андрей Яковлев, управляющий партнер адвокатского объединения "Амбрела", эксперт МИПЧ
Станислав Мирошниченко, руководитель информационного направления МИПЧ
Опубликовано в издании Медийная инициатива по правам человека