Один из нарративов, например, который мы сейчас наблюдаем, - россияне рассказывают, что украинские власти очень борются с христианами, в первую очередь показывая, что происходит с Русской православной церковью. Хотя на самом деле именно Россия уничтожает украинские церкви, берет в плен украинских священников и убивает украинских христиан. И это все приходится разъяснять.
Эксперт по вопросам гибридной войны и страткома, основательница Центра стратегических коммуникаций и информационной безопасности Украины "СПРАВДІ" (Украина) Любовь Цибульская любезно согласилась ответить на вопрос портала LRT.lt :
– Сейчас, возможно, вопрос номер один в мировоззренческой информационной войне – противодействие российским нарративам, российским фейкам, российским гибридным угрозам. Возможно, давайте начнем наш разговор с того, какие сейчас тренды Россия использует в этой информационной войне против Украины.
– Россия хочет победить на поле боя. Соответственно она распространяет те нарративы, которые будут способствовать этому в Украине. Именно такие нарративы, которые уменьшили бы мобилизацию.
То есть это нарративы о том, что не стоит присоединяться к армии, что все коррумпированы, это ужасное отношение, что украинские власти не хотят идти на переговоры. Но самое опасное поле битвы – это нарративы наружу. Да, нарративы для наших в первую очередь западных партнеров. Ведь Россия делает все, чтобы нам не выделяли оружие, вообще не выделяли помощь.
Мы все прекрасно понимаем, что без этой помощи нам будет очень сложно, поэтому Россия сейчас активизировалась в тех же Соединенных Штатах. Один из нарративов, например, который мы сейчас наблюдаем, - россияне рассказывают, что украинские власти очень борются с христианами, в первую очередь показывая, что происходит с Русской православной церковью. Хотя на самом деле именно Россия уничтожает украинские церкви, берет в плен украинских священников и убивает украинских христиан. И это все приходится разъяснять, показывать, потому что часто издалека непонятно, что на самом деле происходит.
Единой стратегии информации войны нет
- В своей презентации вы отметили, что не нужно недооценивать имперское мышление России и нельзя переоценивать ее военную мощь. Что подразумевается? Возможно, переворачивая этот вопрос, надлежащее ли внимание Украина уделяет информационному именно направлению и именно информационной составляющей войны с этим монстром?
– На самом деле по-разному. То есть я бы говорила, что, к сожалению, нет одной такой унифицированной информационной политики. Я буквально недавно имела возможность спросить члена Комитета информационной политики в Верховной Раде, есть ли у нас вообще доктрина информационной политики? Она сказала, что не знает. Ну, это так просто для понимания, поэтому с этим сложно.
Есть очень мощное гражданское общество, есть отдельные команды в правительстве, которые этим занимаются серьезно. То есть, это и команды в Вооруженных силах, и в Службе безопасности Украины, Центр стратегических коммуникаций, Центр противодействия дезинформации. Но это все и, к сожалению, пока не складывается в один цельный пазл.
Задача демократий – работать со своими медиа
- Меньше с тем, чем могли бы помочь наши крупнейшие партнеры, самые большие друзья Украины в этой информационной, опять же войне?
– В первую очередь работать со своими медиа. Потому что мы знаем, что часто ретрансляторами российских нарративов становятся именно местные медиа. Мы видели статьи в Нью-Йорке Таймс, в других авторитетных медиа, которые были ложными и работали на руку россиянам. Очень важно работать с медиа. Это и к нам призыв, и западным правительствам нужно поступать так же.
Поддерживать программы для гражданского общества, выделять помощь для коммуникаций некоторых институтов, потому что мы знаем, что государственного бюджета на это не хватает, а коммуникационные эксперты нужны. И очень часто некоторые институты имеют гибкую политику. И другое государство может профинансировать и сотрудников, но зачастую - нет. Так надо искать вот эти решения. Привлекая гражданское общество как пример.
Ну и конечно, регулировка. Регулирование крупных компаний, крупных соцсетей, постоянное взаимодействие с соцсетями. Мы видим, сколько сейчас дезинформации русского, например, в том же "Х" – бывшем твиттере. То есть с момента покупки этой платформы Илоном Маском дезинформации там стало в разы больше. Там очень много ботов, троллей русских. И, безусловно, иногда именно государство, именно правительства должны устанавливать этот диалог так же, как был установлен диалог с Целью и с Фейсбуком. Так же нужно делать и с другими платформами для того, чтобы они проявляли эту активность.
Государство и соцсети должны коммуникировать
- Кстати, по телеграму и TikTok. Сейчас это тоже столь большая проблема. И находящиеся в Литве украинцы, возможно, даже не подключаются к местным медиа, а они приехали и остаются в этой телеграмме-пузырьке. Они решают свои бытовые преимущественно проблемы, и это тоже проблема. И сейчас такой тренд, что очень часто ломают аккаунты. Люди не распознают фишингу, когда им приходит сообщение "проголосуй за нашу певицу" или что-то в этом роде.
Таким образом, с помощью фишинга их аккаунты как-то потом используют.
Например, человек заходит в TikTok, и там хочет увидеть какую-нибудь музыку или как-то отдохнуть. А тут ей говорят "сдавайтесь, Украина все равно проиграет". Как быть с этим и на уровне государства, и на уровне конкретного человека? Нельзя сказать, что есть простые рецепты. Но все-таки, что бы вы посоветовали?
– Нет простых рецептов, нет той магической палочки, которой можно взять или все запретить, или просто удалить всю дезинформацию. Потому что дезинформация имеет очень разные формы, часто такие формы, которые очень сложно обнаружить. Поэтому государство должно устанавливать этот диалог.
К примеру, в Украине мы сейчас знаем, что есть проблема с телеграммой. Мы знаем, что Телеграмм не реагирует на все призывы украинских властей каким-либо образом регулировать информацию, которая распространяется в Телеграме. В частности, банить российские дезинформационные каналы. То есть, если телеграмм не реагирует, то получается, что телеграмм не заинтересован в этом сотрудничестве. Соответственно, сейчас стоит остро вопрос, что, возможно, нам придется банить весь телеграм, как мы когда-то сделали с сетью Вконтакте.
Но, я думаю, что до этого можно дойти только если найти действительно подтверждение, что телеграмм и серверы находятся в России. И что сам Дуров как-то связан с российскими спецслужбами. То есть на уровне государства пытаться устанавливать эти контакты.
Очевидно, это отдельные компании, частные компании. Потому заставлять их сложно. Но это огромное влияние, которое эти компании оказывают на различные общества. Соответственно с ними нужно работать, их нужно каким-то образом регулировать.
На персональном уровне я была бы очень осторожна с TikTok. Я была бы очень осторожна с телеграмом и вайбером. Потому что телеграмы очень легко читаются. Мы знаем множество случаев, как данные украинские военные были похищены из телеграммы. Мы знаем, как российские агенты влияния заходят во всевозможные чаты в вайбере, инфильтрируются к ним и распространяют всяческие месседжи.
Враг играет на психологических уязвимостях
Один из случаев я вам расскажу. Я помню когда только война велика началась, родственники военных - пропавших без вести собирались в вайбер-чатах. Они думали, что государство недостаточно делает для того, чтобы найти этих без вести пропавших. И они пытались искать механизмы, как найти этих людей. И в те чаты было очень легко попасть. Я, например, просто отправилась, и меня сразу добавила. То есть там не было никакой фильтрации. То есть туда фактически мог попасть любой желающий.
И в тех чатах, кроме того, что это очень много боли, и родственники распространяют фотографии, информацию о своих близких, часто появлялись такие призывы, например, "а давайте пойдем протестовать и будем блокировать дороги, по которым возится западное оружие". "Давайте будем протестовать против местных администраций", "давайте под Верховную Раду". То есть очевидно, что эта аудитория очень уязвима. Да, очевидно, что эти люди готовы на все, чтобы найти своих родных и на них очень легко влиять.
То есть, это один из механизмов, как работает российская пропагандистская машина. Поэтому я бы вообще советовала не воспринимать тот же телеграмм за медиа.
Очень многие в Украине думают, что телеграмм - это медиа.
Телеграмм-каналы – это только телеграмм-каналы. Подавляющее большинство которых анонимны. То есть вы не знаете, кем он ведется, откуда он ведется, какие цели имеет этот телеграмм-канал. К сожалению, реальность такова, что люди путают социальные сети из медиа.
Государству не удается четкая прозрачная коммуникация
– Во время презентации вы сказали, чего мы не сделали. Мы не сделали выводов из нашей истории с Россией. Мы не поверили, что в 21 веке возможна война. Мы не мобилизовали заранее общество. Но если жизненная пирамида у общества, у человека конкретного верна, то в его основе лежит мировоззрение.
Человек, как и общество, над этим работает. То есть мы многое представляем на основе приобретенных знаний, мы делаем выводы, мы заранее обеспечиваем институционально на всех уровнях, на всех ступенях, фактически мы не допускаем этой войны вперед. И вот сейчас остро стоит вопрос мобилизации. В частности, остро стоит вопрос мужчин за рубежом, вопрос выдачи паспортов.
Как построить правильно коммуникацию и как избежать игры врага на этих тонких моментах? Ведь задача любой войны – это сломить волю врага к сопротивлению. И иногда кажется, что наше общество ломается изнутри. То есть, когда идет сообщение, что не будут "мужчинам призывного возраста" предоставлять консульское обслуживание или не будут выдавать паспорта за границей, это звучит часто так обобщенно, словно при СССР о "лицах кавказской национальности".
Ведь подобными обобщениями сразу не принимаются во внимание множество законопослушных граждан, родители детей с инвалидностью, многодетные, другие категории. Которые, находясь за границей, часто полезны и эффективны, они что-то делают и не являются социальной нагрузкой собственному государству в военное время. Но этот момент используется и сразу же поднимается война в социальных сетях между самими украинцами. Конечно, враг на этом играет. Как этого избежать? Как государству и украинским властям выстроить правильную коммуникацию? Может быть, вы можете проконсультировать наших чиновников, наши элиты в этом вопросе?
- Ну, во-первых, конкретно по этому закону, там есть перечень случаев, когда он не применяется. И там как раз родители детей с инвалидностью, многодетные и так далее.
Смотрите, это так, как работает российская ИПСО-машина. Они пытаются использовать каждую нашу уязвимость. Все возникающие в обществе проблемные вопросы сразу становятся объектом их внимания.
Сейчас это демобилизация, сейчас мобилизация. То есть все, что можно использовать против нас самих. Для того чтобы, как вы сказали, сломать нашу волю к победе. Единственное правильное решение со стороны государства – это прозрачно и очень четко коммуникировать, не покидать пространства для всей этой конспирологии. То есть не оставлять, во-первых, простора для голоса врага. То есть иметь последовательную четкую прозрачную коммуникацию. Кажется ли это в полной мере? Думаю, что нет. Поскольку, так как у вас возникает вот это чувство, что общество ломается изнутри.
Поскольку я сейчас наблюдаю, это чувство есть у очень многих.
Потому другого магического способа вообще нет. Есть только четкая понятная последовательная очень важная коммуникация. Но опять же, коммуникация – это производное от управления. То есть сначала менеджмент, а затем коммуникация.
То есть, сначала определенное правильное решение, а только потом коммуникация этого решения.