Психи с войны: как перестать демонизировать бойцов АТО

Психи с войны: как перестать демонизировать бойцов АТО

В последнее время в украинском обществе наблюдается тенденция к демонизации бойцов АТО. Всё чаще звучат голоса о том, что они опасны для жителей мирных городов и представляют угрозу как в семье, так и на улице. А что собственно делает государство для того, чтобы вернувшиеся с войны защитники страны, могли нормально адаптироваться к миру и забыть о войне?

В Киеве прошёл «круглый стол» на тему: «Актуальные проблемы обеспечения участников АТО медицинской, физической и психологической реабилитацией. Организатором «круглого стола» выступил Комитет по вопросам охраны здоровья Верховной Рады Украины. Его целью стало обсуждение особенностей создания системы реабилитации участников необъявленной войны, создание межведомственной дорожной карты реабилитационных учреждений Украины, а также обмен опытом в организации помощи участникам АТО, как заявили сами организаторы.

Они же отметили, что Украина долгое время находится в состоянии вооруженного конфликта, который обостряет все многолетние проблемы страны, в особенности, неэффективность отечественной системы охраны здоровья в целом и отсутствие системы реабилитации в частности. По сути, в этой одной фразе прозвучало объяснение того, почему на четвёртый год войны, мы имеем сотни самоубийств, тысячи разрушенных семей, неустроенность и физические и психические болезни тех, кто встал на защиту Украины.

Чем отличается отношение к ветеранам в пресловутой Америке? Им обеспечена выплата пособий по инвалидности и безработице, включение в программу профессиональной реабилитации, оказание помощи в получение образования и трудоустройстве, психотерапевтическая поддержка, предоставление на льготных условиях медицинского обслуживания, страхового полиса, ссуд на строительство или ремонт жилья, похоронных услуг. Программа профессиональной реабилитации направлена на оказание помощи ветеранам-инвалидам по восстановлению их повседневной самостоятельности, социальной и профессиональной пригодности. Правом на участие в программе пользуются все бывшие военнослужащие, инвалидность которых явилась следствием исполнения ими служебных обязанностей и наступила после сентября 1940 года. Психотерапевтическая поддержка ветеранов войны во Вьетнаме осуществляется с целью преодоления ими социально-психологических проблем, возникших в ходе службы з Юго-Восточной Азии и препятствующих их полноценному возвращению к гражданской жизни. Для этого проводятся консультации (индивидуальные, групповые, семейные), организуемые в специализированных центрах ветеранов вьетнамской войны (около 190), и лечение ветеранов в медицинских центрах министерства по делам ветеранов. И наконец – к ним относятся как к национальным героям, исполнившим свой долг перед страной, перед которыми страна и народ исполняют свой долг по их возвращению с войны. Мы же до сих пор живём мерками Советского Союза, где спасение ветерана - дело рук самого ветерана и, в большинстве своём, сводится к награждению медальками к памятным датам, да выделению материальной помощи к празднику. Выживает, что тогда, что сейчас сильнейший, точнее пробивной. Тот, кто наступив себе на горло, способен бегать по общественным и государственным организациям, выбивая лечение, матпомощь, жильё, элементарное удостоверение участника боевых действий, человеческое отношение к себе…

Но вернёмся к «круглому столу», одним из наиболее важных моментов которого стало представление Офисом Уполномоченного Президента по вопросам реабилитации участников антитеррористической операции, которые получили ранения, контузию, увечье или другое заболевание во время участия в АТО, проекта Закона Украины о реабилитации лиц, которые обеспечивали государственную безопасность Украины. Закон призван, по задумке авторов, изменить парадигму отношения к защитникам Украины. Инициаторы проекта надеются с помощью него создать системный подход по обеспечению эффективного восстановления защитников. Они также намерены ускорить рассмотрение закона, чтобы Верховная Рада Украины приняла его уже весной 2018 года. Идея, безусловно, хорошая. Но хотелось бы, чтобы до принятия текст Закона имели возможность изучить и ветераны, и действующие участники АТО, внести свои рекомендации и замечания, а не только медики и общественники. Только в этом случае Закон будет полноценным действующим документом, а не филькиной грамотой о существовании которого будут знать единицы, которые и будут пользоваться его результатами.

В частности, даже на «круглом столе», где собрались вроде бы люди, сведущие во всём, что связано с АТО, значительная часть участников не знала о том, что бойцы имеют право на пребывание в санатории в сопровождении членов своих семей (бесплатно) и множество других нюансов. Это свидетельствует о том, что не хватает простейших памяток, которые должны присутствовать в воинских частях как на передовой, так и на полигонах, в госпиталях, в общественных организациях ато-шников, чтобы военнослужащие владели полной информацией о своих законодательно закрепленных правах в сфере лечения и реабилитации, также и медработники, и чиновники от медицины. Государственная целевая программа по физической, медицинской, психологической реабилитации, социальной и профессиональной реадаптации участников антитеррористической операции на период 2022 года, про которую рассказывала на «круглом столе» заместитель министра социальной политики Наталья Федорович также имеет право на существование. Но пока мы ждём глобальных решений и принятия целевых программ, необходимо, чтобы уже начали происходить элементарные вещи и была создана дорожная карта не только реабилитационных учреждений, а дорожная карта бойца, рассказывающая о том, как он должен проходить все «семь кругов ада», вернувшись с войны, либо попадая в госпиталь ещё будучи военнослужащим. Должен существовать единый документ, по которому боец сможет разобраться по каким телефонам ему звонить, куда обращаться, если в части не чешутся, чтобы предоставить ему необходимые документы по болезни, если медкомиссия представляет из себя полную профанацию, если командир не отпускает его на лечение, в каких случаях его заболевание должны подать на МСЕК, а в каких нет, и кто встанет на его защиту в случае незаконных вымогательств, отказов или равнодушия. На сегодняшний день бойцы АТО являются одним из самых незащищенных классов населения в правовом отношении и защитить их от советской системы здравоохранения можно, предоставив им самую подробную информацию об их законодательных правах и юридическую поддержку. Также необходимо приучать общество к тому, что существует необходимость оказания помощи и поддержки ветеранам и это всячески поощряется на государственном уровне, в то время как демонизация участников АТО, обобщающие обвинения в склонностях к агрессии и тому подобных проявлениях, не имеют под собой конкретных статистических и реальных оснований, а являются проявлениями спецпропаганды антиукраински- настроенных СМИ и недоработкой отечественной пропаганды, занимающейся пиаром действующей власти.

Огорчило, мягко говоря, выступление на «круглом столе» представителей Министерства обороны – Виктора Писанко, заместителя начальника Главного военно-медицинского управления и Юрия Спицкого, и.о. начальника управления психологического обеспечения. Создалось впечатление, что мир отныне существует в двух ипостасях - в реальности и в воображении Министерства обороны. Рассказ о том, что каждый командир готов помочь бойцу, если видит проявления ПТСР и что такая помощь предоставляется в течении шести часов, вызвал у участников «круглого стола» лишь смех сквозь слёзы. Особенно хорошо «этот фантастический рассказ» иллюстрирует недавний случай в одной из частей на передовой, где боец, ранее проходивший лечение в психиатрической лечебнице, просился у вышестоящего руководства в госпиталь, а после того, как его не отпустили, покончил жизнь самоубийством. С первой линии неохотно отпускают военнослужащих в госпиталя и с другими болезнями. Причин две: нехватка людей и недовольство генералов падающими показателями части. Как результат, увеличивающееся количество ПТСР и запущенных сопутствующих болезней, в частности, заболеваний сердечно-сосудистой системы.

Также представители Минобороны рассказали, что достигли успехом в направлении ограничения беспрерывного пребывания военнослужащих на передовой. Теперь – это шесть месяцев службы, что соответствует международным стандартам. Тут уже не выдержала модератор «круглого стола», первый заместитель главы Комитета по охране здоровья Оксана Корчинская, отметив, что международный опыт говорит о трех месяцах, но никак не о шести. Откровенный смех вызвал и рассказ о том, что в МО набирает обороты единая программа декомпрессии для всех бригад. А это значит, что военнослужащий, возвращаясь домой, пребывает семь дней в специальном центре, призванном обеспечить его адаптацию между войной и миром. Такая программа, возможно, существует на бумаге, но по факту военнослужащий, подписав увольнение из армии, предоставлен сам себе и, в лучшем случае, может стать на учёт в военкомате и получить предложение съездить в санаторий на 20 дней (и то не всегда, потому как вновь таки в полной мере не владеет информацией в фактическом её объеме).  Как выяснилось, на программе декомпрессии удалось побывать бойцам 72 бригады после полигона. Народный депутат Оксана Корчинская попросила представителей Минобороны назвать номер горячей линии министерства, куда военнослужащий или ветеран может обратиться за психологической помощью. Такого номера в природе, как оказалось, не существует. Военные чиновники дали на «круглом столе» обещание, что в ближайшее время такая возможность у бойцов появится.

В целом все присутствующие вынуждены были констатировать, что если с медицинской и физической помощью дела у нас еще боль не менее налажены, то психологическая реабилитация находится в зародышевой стадии развития и сводится к санаторно-курортному лечению раз в год. В связи с этим, резолюцией «круглого стола» были переданы рекомендации Министерству здравоохранения Украины по усовершенствованию психологической помощи. Стоит отметить, что проблема состоит не только в отсутствии полноценных клинических протоколов по оказанию медицинской помощи лицам, страдающим посттравматическим стрессовым расстройством, но и в отсутствии подготовки специалистов-реабилитологов в достаточном количестве.

Опыт работы с бойцами по возвращению их к жизни после войны в Украине собран достаточный. Об этом рассказывали на «круглом столе» и директор Украинского государственного медико-социального центра ветеранов войны Юрий Гриненко, и Андрей Бурачик, начальник Ровенского областного госпиталя ветеранов войны, куда государство влило серьёзные бюджетные средства, создав лучший центр по нейрореабилитации, и Антонина Салеева, директор института протезирования и восстановления трудоспособности. Необычными практиками по реабилитации воинов поделились Людмила Литвиненко, директор Кризисного центра Института психологии, Ксения Возницына, заведующая отделением реабилитации Института медицины им. Кундиева, Виталина Маслова, автор методики комплексной реабилитации «Творческая реабилитация», другие участники встречи. Как правило, тем, кто имеет прекрасные результаты и необычный опыт психологической работы с бойцами, не хватает средств на её организацию, на элементарное питание и койко-места, то бишь оплату проживания. А тем, кто имеет бюджетные средства в достаточном количестве, не хватает нестандартного подхода к работе с бойцами, способности перейти к новым методам и новым формам работы. Если у Комитета ВР по охране здоровья, у Министерства социальной политики, у уполномоченного Президента по вопросам реабилитации, у Министерства обороны и Министерства здравоохранения хватит сил выделить рациональные зёрна, отделить их от плевел и наладить комплексную работу, опираясь на опыт стран НАТО, то мы увидим наконец бойцов, окруженных внимание и заботой, ветеранов, возвращающихся к жизни после войны, не ожидающих программ и законов, а уже действующих по дорожной карте бойца. Прав у ветеранов уже хватает – пришло время объяснить им и общество какие это права и как они закреплены законодательно. Пока же никто не может сказать, сколько бойцов прошли психологическую реабилитацию, вернувшись с войны, и сколько бойцов могут её пройти в ближайшее время, мы будем вновь и вновь слышать разговоры о том, что ветераны опасны для общества, а говорящие и пишущие это, даже не будут задумываться о том, что по статистике гораздо больше убийц среди из ближайших соседей, чем среди тех, кто вернулся с Донбасса и способен ценить мир по-настоящему. Демонизация закончится, когда появится понятная система реабилитации, и герой не будет искать помощи, а помощь сама будет приходить к нему – понятная и адекватная, доступная и полноценная, уважительная и бесплатная. И тогда вдовам не надо будет поднимать уважаемый зал с высоким руководством и огромным количеством медиков на минуту молчания, напоминая о всех тех, кто вернулся с фронта, но не выжил в мирной Украине, кто был убит или покончил жизнь самоубийством, потому что своевременно не получил психологическую помощь и поддержку.

Наталья Барская, издание МИР