Битва телеэкранов: как Украина воюет правдой с российской пропагандой

Кто смотрит украинские телепрограммы на оккупированных территориях? Насколько эффективно украинская контрпропаганда противостоит российской?

На эти и другие вопросы в эфире Радио Крым.Реалии отвечает продюсер телепрограмм «Антизомби» и «Гражданская оборона» Оксана Дыхнич.

— Оксана, ваши телепрограммы хорошо смотрят не только в телевизионном эфире, но и в интернете. И на оккупированных территориях, и в России. Причем не только сторонники Украины. Как удается добиться внимания такой широкой аудитории?

— На территории, которая контролируется «ДНР/ЛНР», совершенно нет доступа к нормальной информации. У них есть несколько СМИ, но среди них нет не то что другой точки зрения — ее там нет в принципе. В некоторых сюжетах на разных каналах не меняют подводки и тексты. Они говорят ровно одними и теми же словами. Я регулярно мониторю не только новостную информацию, но и социальные сети. И меня очень интересуют люди на оккупированных территориях. Очень показательно, что один из сторонников «Новороссии» с первых дней выкладывает у себя в ленте наши сюжеты и пишет, что хоть кто-то говорит правду. И это реально показатель. А еще на оккупированных территориях очень много наших людей, которые хотят обратно в Украину, для которых Россия — совсем не их страна. И у многих сейчас уже приходит осознание, что люди для России — это разменный материал, они жертвы.

— А в украинском медийном пространстве есть свобода?

— Она есть. Понимаете, человек такое существо, что ему всегда чего-то не хватает, ему все время что-то не так. Я не помню за более чем три года, за все время производства этих двух программ, чтобы кто-то хоть как-то вмешался в содержание. Или хотя бы просто спросил, что мы делаем. Нет, это наше дело — все.

— Звонок от радиослушателя: «Вот журналистов в студии, понятное дело, оплачивает американский госдеп. А вот кто оплачивает вашу гостью?»

— А давайте я вас повеселю. Когда мы только начинали делать программу и когда я читала комментарии к программе, то очень многие люди, в том числе живущие на оккупированных территориях, говорили, что «укры» не могут делать такой продукт. И они с полной уверенностью утверждали, что этот продукт выпускает база НАТО в Эстонии. И у нас появилась такая шутка, употребляем в программе «Привет, мы на нашей базе НАТО в Эстонии». Зарплату я получаю официально на канале ICTV. Кто платит? Канал платит.

— Почему так срабатывала и продолжает срабатывать российская пропагандаи достаточно ли делает Украина для противодействия этой пропаганде?

— Давайте не будем себя обманывать, что война началась в 2014 году. Подготовка к войне шла еще с 2000-х годов. Я только сейчас начинаю понимать, как аккуратно и тщательно промывались мозги. Это были и художественные фильмы. Вы посмотрите — во всех российских фильмах и сериалах образ украинца — обязательно образ предателя, человека нехорошего, недалекого. Тогда мы не обращали на это внимания. А сейчас когда это анализируешь — как-то не по себе становится. И то же самое было в новостях. Подготовка к оккупации Донецка и Крыма велась давно. Еще с 2003-2004 годов были постоянные сборы на Селигере —сейчас это уже не секрет. И первые лидеры «Новороссии», тот же Пургин, — их растили там, их готовили к этому.

— А может ли Украина сейчас себя защитить от этой пропаганды?

— Я считаю, что мы очень мало делаем. Возможно, я буду говорить неприятные вещи, но с такой информационно-агрессивной формой гибридной войны наша страна столкнулась одной из первых. Не то чтобы мир был к ней не готов — мы были к ней не готовы. В принципе, украинцы — очень мирные люди. Нам и в голову не могло прийти, что тот, кто называет себя братом, может ударить в спину. С нашей ментальностью это невозможно. А для русских это возможно. И сейчас мы учимся. У нас никогда не было военкоров — ребята учились, что называется, на колесах.

— А как вы оцениваете работу Министерства информационной политики?

— Они что-то делают. Выпускают брошюры, бигборды. Сейчас делают телеканал UATV, который вещает на весь мир. Не скажу, что у него большой охват или большое количество просмотров, но, по крайней мере, это движение вперед. Однако этого критически мало. Давайте рассмотрим вопрос финансов — это очень дорогое удовольствие. У нас выделяется очень мало денег, чтобы сделать так, как делает это Россия.

— А нужно ли? Я слышал много мнений, что нам и не нужно тратить столько миллиардов долларов или евро на такого огромного монстра, как медиахолдинг «Россия 24» или «Россия сегодня».

— Я и не говорю о таких объемах. Ведь у них медиахолдинг не только вещающий, там очень много и политиков, и экспертов, которых они прикармливали очень давно. То есть это не телевидение. Я не могу сказать, что это военная разведка, это уже больше политика. А нам однозначно нужно это расширять, увеличивать.

Также хочу отметить волонтерское сообщество InformNapalm — им нет равных. Любое их сообщение, статья, расследование упоминаются в большом количестве изданий, на телевидении, в программах — все используют их информацию. То есть ребята проделывают громадную работу: расследование Сурков-leaks, расследование по сбитому Боингу.

— Как специалист по контрпропаганде Оксана Дыхнич поймет, что мы сильнее, чем та машина, которая противодействует Украине?

— Знаете, мы не должны ни с кем мериться. Наша цель — вернуть наши территории и вернуть, прежде всего, наших людей. И возврат наших людей уже потихоньку происходит. Многие уже начинают понимать: то, что им подавали в красивой обертке — совсем не конфета. Они еще не патриоты Украины, они просто хотят нормально жить. Но уже начинают задумываться и понимают, что их обманули. Тут вопрос времени. Они вернутся — и еще долгое время будет продолжаться работа. То, что делалось десятилетиями, нельзя решить за несколько лет.

— Сколько сезонов должна выходить программа «Антизомби», чтобы это сложилось?

— Это всего лишь маленькая программа. А нужна государственная политика. Нужно снимать фильмы, хорошие документальные проекты, качественное художественное кино с хорошими сценариями. На такое кино люди будут ходить не потому что оно пропагандистское, а потому что им будет интересно. Информация заходит лучше всего через эмоцию. Я понимаю, что классические журналисты сейчас будут меня пинать ногами, и сильно. Но думаю, что время сухих новостей отходит. Меняются люди, меняется мышление — оно сейчас клиповое — нужны короткие фразы, которые идут через эмоции. Почему работает российская пропаганда? Почему сработал «распятый мальчик»? Потому что люди не могли этого вынести. А сколько людей поехало после этого в ополчение воевать против Украины! Они сами говорят: «Я посмотрел телевизор, и не смог больше сидеть дома». Вот ответ на ваш вопрос. Должна быть большая, грамотная и целенаправленная работа.

— Принципиально на каком языке она будет вестись?

— Знаете, то, о чем я говорю, не имеет сильной привязки к языку. Скорее даже, на каком-то этапе адаптации людей с той территории язык может даже немножко навредить. Это моя точка зрения, я могу ошибаться. Потому что этих людей пугали бандеровцами — «вот приедут, всех порежут». Это нам смешно — а им страшно. Бандеровцы у них ассоциируются с украинским языком, как бы там ни было. А расколдовывать надо тем же, чем заколдовали.

Павел Новиков, опубликовано в издании Крым.Реалии