Наталья Пелевина: «Я не понимаю, как они собираются привязать меня к "болотному делу"»

Наталья Пелевина: «Я не понимаю, как они собираются привязать меня к "болотному делу"»

Новый фигурант «болотного дела» Наталья Пелевина рассказала Открытой России, как проходили вчерашние обыск и допрос и что могло стать поводом для ее преследования со стороны государства

Накануне ответственный секретарь Независимого совета по правам человека, член «РПР-Парнас» Наталья Пелевина стала новым, 34-м фигурантом «болотного дела». В московской квартире Пелевиной прошел обыск, после чего ее привезли на допрос в Следственный комитет. Там члену «РПР-Парнас» объявили, что ее статус сменили со свидетеля на подозреваемого. Ей вменяют организацию и финансирование «массовых беспорядков» на Болотной площади 6 мая 2012 года.

— Расскажите, пожалуйста, поподробнее, как прошел обыск в вашей квартире.

— Они пришли, позвонили в дверь, но мы не открыли, так как не знали, кто это был. Они прождали несколько часов, пока я не вышла из дома, после чего вдавили меня обратно в квартиру. После этого в течение четырех часов они перетряхивали все вверх дном и тут же описывали все технические средства связи и бумаги, которые перебирали буквально по листочку.

— Получается, в дверь вам звонили люди в штатском?

— Да, они были в штатском. Как позже выяснилось, это были следователи из Следственного комитета, к ним присоединились два сотрудника МВД из уголовного розыска с понятыми. Они предъявили разрешение на обыск от судьи Карпова, в котором не приводилось никаких подробностей или оснований.

— Признаться, возникает вопрос: почему вы сразу не вызвали адвоката?

— Изначально мы не понимали, кто это, но было какое-то шестое чувство. Поскольку звонки закончились, мы подумали, что они ушли. Разумеется, если бы я знала, что у меня будут проводить обыск, то заранее позвонила бы адвокату. Но проблема была в том, что я, ничего не ожидая, выходила на встречу, и вот тогда они ворвались в квартиру, вырвали у меня телефон и не дали никому позвонить.

— Вас привезли на допрос в качестве свидетеля, а потом ваш статус сменили на подозреваемого. Как это произошло?

— Следователь, который вел допрос, вышел и вернулся с двумя постановлениями о том, что с этого момента я являюсь подозреваемой по этому делу. На допросе я воспользовалась 51-й статьей и не отвечала на вопросы, хотя следователь пытался оказывать на меня давление и намекал, что мне будет только хуже. Без адвоката я не отвечала на вопросы, несмотря на то, что они очень сильно старались вынудить меня это сделать.

— То есть они отказывались вызывать вашего адвоката?

— Они говорили, мол, дайте его номер, и мы вызовем. Я ответила, что не помню номер наизусть, но он есть в моем телефоне, который был изъят. Они сказали, что ничего тогда не могут сделать. Такой получился замкнутый круг. Государственного защитника они не предлагали. Через некоторое время меня отпустили под подписку о невыезде.

— Что, на ваш взгляд, стало поводом для уголовного преследования?

— Причины политические, так как никакой привязки к «болотному делу» быть не может: я там не была физически, не занималась организацией марша, не открывала никаких кошельков и ничего не финансировала. Ни одного фигуранта этого дела я никогда не знала и не знаю по сей день, никогда с ними не контактировала, и, более того, уверена, что они даже не знают моего имени. Я не понимаю, как они собираются объяснять, что я организовывала и финансировала событие 6 мая.

— Как вы думаете, почему для обыска и допроса был выбран именно этот момент? Это к чему-то приурочено?

— Я думаю, что созрел ко мне какой-то политический повод, раз они решили прессануть меня таким образом. Плюс, может быть, они хотят реанимировать и дальше вести «болотное дело». Я не знаю, что здесь было в первую очередь; возможно, просто желание привлечь меня по какому угодно процессу, — и лучше, чем 6 мая, они просто придумать не смогли. В любом случае, теперь у них есть возможность влезть во все мои носители информации. Возможно, это и было целью. Наверное, у них есть желание держать меня в таком подвешенном состоянии либо посадить. Правда, я не знаю, зачем и почему; надо ждать, пока что-то произойдет, — тогда их план и станет понятен лучше.

— Недавно вы заявили о желании участвовать в выборах в Калужской области, которые пройдут осенью. Буквально через несколько дней вы становитесь фигурантом уголовного дела. Вы видите в этом какую-то связь?

— Я действительно планировала выдвинуть свою кандидатуру на выборах в Законодательное собрание Калужской области, мы уже начали продумывать кампанию в Калуге. Я не знаю, насколько это связано, возможно, они уже давно вели меня и прослушивали. По крайней мере вчера они сказали, что знали, во сколько у меня будет первая встреча, знали, сколько им ждать, пока я не выйду из дома. То есть они в живом режиме прослушивали мой телефон, потому что я организовывала встречу за буквально пару часов до выхода. Мероприятия по мне проводились, но я думаю, что они проводятся по многим.

openrussia.org