Как торговцы людьми вывозят из Украины подростков-сирот в Москву просить милостыню

Как торговцы людьми вывозят из Украины подростков-сирот в Москву просить милостыню

Сотрудникам управления по борьбе с организованной преступностью Днепропетровской области удалось вернуть на родину украинских подростков, которых обманом вывезли в Москву. В Днепропетровской области торговцы людьми, используя гипноз, вывозили подростков-сирот в Москву и заставляли просить милостыню

В России воспитанники интерната для детей-сирот оказались в самом настоящем рабстве — они вынуждены были заниматься попрошайничеством. Корреспондент «ФАКТОВ» встретился с 16-летней Зоей из Кривого Рога, которая провела в рабстве около года. Девушка рассказывает, что в подмосковных селах очень много таких, как она, подростков из Украины.

«Когда вернулась из рабства, мама даже не спросила, где я была все это время»

— Если честно, я не сирота, хотя и воспитывалась в специализированном интернате, — призналась Зоя. Поскольку следствие еще не завершено, имя девушки изменено. — У меня в Днепропетровской области живет мама. Но она пьет. Мы с ней постоянно ругались. Я с восьми лет убегала из дома. Потом маму лишили родительских прав. Встречаюсь с ней очень редко. А если видимся — происходят скандалы. Когда я вернулась из рабства и пришла домой, мама даже не спросила, где я была все это время.

— Как же ты оказалась в Москве?

— Да как-то глупо все получилось. Мне предложили сняться на киностудии «Мосфильм»…

— Кто предложил?

— Однажды ко мне на улице подошла незнакомая женщина. Мне показалось, что я ее и раньше видела. Она постоянно крутилась возле нашего интерната, что-то высматривая. И вот эта женщина обратилась ко мне: «Девочка, у тебя такая интересная внешность! А я на киностудии в России работаю, как раз подбираю молодых актеров для нового фильма. Не хочешь поехать со мной в Москву?» Я вообще-то очень подозрительная, поэтому сразу же спросила: «В порнушке, что ли, снимать собираетесь? Или в проститутки записать хотите?» Хотя, конечно, я всегда мечтала сняться в кино.

— И как же эта женщина убедила тебя поехать с ней?

— Сложно сказать. Настроена я была скептически. В тот момент, когда она ко мне подошла, первое желание было поскорее уйти. Она мне сразу не понравилась. Но потом произошло что-то странное. Женщина взяла меня за руку и посмотрела в глаза. Я аж вздрогнула от неожиданности. Почувствовала, как у меня подкашиваются ноги. Помню, она произнесла: «Ты поедешь со мной в Москву! Доверяй мне!» Сказала эти две фразы спокойно, не выпуская моей руки. Мне даже показалось, что я сплю. Я ответила: «Хорошо, поеду с вами! Что надо делать?» Это было похоже на гипноз, понимаете? Я была согласна на все, что мне скажут!

— Женщина, которая с тобой разговаривала, была цыганкой?

— Вряд ли. У нее светлые волосы, она была в брюках, а не в длинной юбке, какие обычно носят цыганки. Потом она меня спросила, есть ли у меня паспорт. А я получила паспорт буквально за две недели до этой встречи.

— Так ты решила ехать?

— Мне почему-то кажется, что у меня даже не было другого выбора. Моя новая знакомая, которая представилась Ольгой Сергеевной, сказала, что ехать надо завтра же и нужно собирать вещи. О билете, мол, она позаботится сама. Но назавтра мне надо было идти на занятия, ведь я учусь в выпускном классе. Дисциплина в интернате у нас строгая. Пропустишь уроки — будут ругать. Ольга Сергеевна пообещала решить и эту проблему.

На следующий день она пришла в интернат со своей дочкой лет 25-ти. Вызвала меня на улицу и сказала, что мы сейчас вместе пойдем к директору. «Если поинтересуются, кто мы, скажешь, что я твоя тетя, а это (она показала на дочь) — твоя двоюродная сестра». Иначе, мол, меня не отпустят.

Мы втроем зашли в кабинет директора, и я подтвердила, что за мной приехали тетя и сестра. Директор, конечно, удивилась. Я ничего не рассказывала ни о каких других родственниках, кроме мамы и бабушки. Пришлось соврать, что я сама только недавно о них узнала.

— Твоя новая знакомая сообщила директору, что повезет тебя на кинопробы в Москву?

— Нет… Она сказала, что мы давно не виделись, хотим побыть вместе и на день должны съездить в Днепропетровск. Директор сначала не хотела отпускать меня с незнакомой женщиной и даже попросила ее показать паспорт, но потом неожиданно согласилась. Может, снова не обошлось без гипноза?

— Тебя не насторожило, что «работница «Мосфильма» сказала неправду директору интерната?

— Насторожило, — признается Зоя. — Но Ольга Сергеевна потом объяснила, что меня могли не отпустить в Москву на несколько дней просто из зависти! И я поверила, что так и могло случиться. У нас в интернате все друг другу завидуют.

Уже на следующий день мы ехали в поезде в Москву. Я взяла с собой свои лучшие платья. Предвкушала съемки в кино. Хоть и была удивлена, что в Москву мы поехали в плацкартном вагоне. Я всегда была уверена, что артисты и работники киностудии должны ездить, если не в СВ-вагонах, то хотя бы в купе.

— Ты спрашивала у новой знакомой, о чем должен быть фильм? На какую роль тебя будут пробовать?

— Она сказала, что я буду играть принцессу. Какая девочка не мечтает об этом?

Зоя вспоминает, что границу они проехали спокойно, к документам у пограничников не было претензий. Утром уже были в Москве.

— К вокзалу подъехал мужчина на иномарке и сообщил, что отвезет меня на съемки, — вспоминает Зоя. — Мы оказались за пределами Москвы и поехали по каким-то селам. Я успела прочитать на указателе, что село, в которое мы прибыли, называется Снегири.

В машине Ольга Сергеевна попросила показать ей мой паспорт, затем забрала его и положила себе в сумочку. Сказала, что отдаст после съемок. Машина остановилась на окраине поселка Снегири возле ветхого дома с поваленным забором. Помню, как я еще пошутила: «И в этом доме будет жить принцесса?» Но тут Ольга Сергеевна неожиданно строго сказала: «Забудь о кино! Ты что, дурочка? На самом деле поверила, что будешь актрисой?»

В доме жили четыре девочки. Меня поразило, что они спали на полу на каких-то тряпках, были неопрятно одеты. Их охраняли двое мужчин. Я спросила: «Зачем меня сюда привезли?» «Будешь заниматься попрошайничеством, — ответила Ольга Сергеевна. — Когда вернешь долги — тебя отпустят!» «Какие долги?» — удивилась я. «Я потратила кучу денег на билет сюда, — строго сказала она. — К тому же надо будет платить за аренду дома, за питание. Короче, год, а может, и больше тебе придется все это отрабатывать». Я расплакалась, а меня за это избили и предупредили, что будут бить за каждое непослушание. «И не думай о побеге! Ты в России находишься нелегально. Полиция поймает — сразу же попадешь в тюрьму».

Только ночью я смогла поговорить с другими девочками. Оказалось, что здесь они уже почти полгода. Две девочки были моего возраста, они тоже из Днепропетровской области. Были еще две русские. Одной 14 лет, а другой — 15. Их вывезли из детского дома. А наши, как и я, воспитывались в интернате.

Девочки сразу же рассказали о порядках, которые там установлены. Без разрешения охраны нельзя выйти даже в туалет — будут бить. Заниматься попрошайничеством вывозят в Москву в шесть утра. Если принесешь мало денег — тоже будут бить. «Говорят, в соседнем селе тоже живут попрошайки, так одной девочке хозяева специально сломали ногу, чтобы люди больше подавали ей», — рассказали мне девчонки. Я спросила: «А вас тут не насилуют?» Девчата успокоили, что такого, слава Богу, нет.

Разбудили нас рано. Кормить никто не собирался. Хозяйка (теперь я называла Ольгу Сергеевну только так) забрала у меня платья, которые я взяла с собой, и выдала какую-то рвань. Посадили в машину и увезли в Москву. В столице России я никогда до этого не была, поэтому не знаю, куда именно меня поставили просить милостыню. Вроде бы где-то недалеко был железнодорожный вокзал. Но меня сразу же предупредили, чтобы я туда не совалась, иначе побьют конкуренты.

— Тебе сказали, сколько денег должна приносить своим хозяевам?

— Я должна была отдавать им не меньше двух тысяч рублей (около шестисот гривен. — Авт.) в день, — говорит моя собеседница. — Но я не умела просить! Просто сидеть на ступеньках подземного перехода с протянутой рукой — много не насобираешь. Сказали, чтобы я ходила на проезжую часть и просила деньги у водителей. Но я боялась, что меня будут оскорблять. Не знала, как просить, стеснялась… Короче говоря, в первый день собрала меньше нужной суммы, и меня побили. Били ногами, когда я уже лежала на земле, били по животу и голове. Хозяйка приговаривала: «Не бойтесь ей синяков наставить! Так ее больше пожалеют…»

На следующий день я должна была принести уже три с половиной тысячи рублей, так как накануне не справилась с заданием.

— А когда вас кормили?

— Поздно вечером. Сначала привезли в поселок, пересчитали деньги. У девчат план был выполнен, а меня, как я уже сказала, избили прямо на глазах остальных девочек. Только потом покормили. На ужин были слипшиеся макароны и гнилой помидор. «Вам много есть нельзя, — сказала хозяйка. — Иначе будете выглядеть сытыми и вам не подадут».

На следующий день я старалась более активно просить милостыню. Очень боялась, что меня снова будут бить. Кушать хотелось страшно. Именно тогда я впервые попробовала объедки прямо из мусорного бака. Было противно. Но просто не могла терпеть голод.

— За тобой присматривали, когда ты была «на работе»?

— Иногда подходил какой-то мужчина, говорил, что он от хозяйки, и спрашивал, сколько денег я собрала. Думаю, он постоянно крутился где-то рядом и присматривал за мной, чтобы я не сбежала.

— На второй день удалось собрать требуемую сумму?

— Нет. Вечером меня снова избили. Но со временем я стала справляться с работой. Особенно после того, как мне пригрозили, что сдадут в бордель. Правда, позже и требуемые суммы увеличились. Я должна была приносить хозяйке уже по семь тысяч рублей.

— Тебе что-то оставалось от этих денег?

— Прятать деньги запрещалось, иначе накажут. Но мне иногда давали рублей по сто.

— Ты провела в рабстве почти год. Тебя часто наказывали?

— Случалось… Однажды зимой меня заставили ночевать на улице за то, что недобрала пару тысяч рублей. Было очень страшно. А еще были постоянные стычки с конкурентами. С вокзала приходили цыгане-подростки и нещадно нас били. Хотели отвоевать наше место для попрошайничества. Тогда нас спасали охранники.

— Как тебе удалось вернуться домой?

— Мы с девочками часто думали, как бы сбежать. Но всего боялись. А однажды я увидела полицейского и подошла к нему. Полицейских, которые работали в том же районе, что и мы, я побаивалась, так как была уверена, что хозяйка платит им дань. Этот же был совсем посторонний. Я подошла к нему и скороговоркой сказала: «Спасите меня, пожалуйста, я из Украины. Нас тут держат силой!» — и сразу же отошла, чтобы наш охранник не увидел. Я не очень верила, что это сработает. Но полицейский пришел на следующий день и предложил пройти с ним в машину. Там он мне сказал, чтобы я не волновалась, мол, меня уже не отдадут хозяевам. Начал расспрашивать…

Уже через пару дней я была дома. А потом в Кривом Роге увидела одну из тех девочек, которые были со мной в России. Она сказала, что после того, как я исчезла, хозяйка очень разозлилась. Кричала, что отправит всех заниматься проституцией. Но наутро их накрыла полиция. Кажется, вместе с российскими полицейскими в освобождении участвовали и украинские милиционеры. Хозяйку вроде бы посадили, и сейчас уже начался суд. С ней на скамье подсудимых оказалась ее дочка и тот мужчина, который встречал нас в Москве.

В УБОПе Днепропетровской области подтвердили, что суд над торговцами людьми уже начался.

— Женщину — организатора этого преступления — взяли в Подмосковье, — сообщили «ФАКТАМ» правоохранители. — Ее дочь, которая помогала вербовать для нелегального бизнеса детей и подростков из детских домов и интернатов, задержали в Украине. Еще один участник преступной группы был объявлен в розыск, но сейчас он тоже на скамье подсудимых. Пока нами установлено, что злоумышленники вывезли в Россию для попрошайничества трех 16-летних девочек. Проверяем торговцев людьми и по другим фактам. Кстати, у нас есть сведения, что женщина, организовавшая преступную группу, действительно использовала гипноз при вербовке девочек. Приговор по этому делу огласят через несколько месяцев.

Автор: Михаил СЕРГУШЕВ, «ФАКТЫ»