Успешный теракт - это прокол спецслужб

— Это была акция устрашения, а это характерно и для «Аль-Каиды», и для ИГИЛ, и для какой-то еще террористической организации, которая только ассоциирует себя с этими «главными» террористами. Ведь особенность террористических организаций сегодня в том, что они, к сожалению, не имеют вертикальной структуры — это сетевые организации. И нельзя исключать, что просто какие-то ячейки получили сигнал по интернету начать активные действия.

— Как по-вашему, акция устрашения направлена на что? Чтобы войска вывели из Сирии? Какое-то другое в этом может быть послание?

— В общем-то, они требований не предъявляют; они это рассматривают как месть, как акт возмездия за действия в Сирии. Не думаю, что ставится задача заставить правительства государств, которые действуют против ИГИЛ, вывести войска. Я думаю, что любой более или менее рациональный подход такую возможность исключает.

— Почему нет отчетливых заявлений от террористических организаций о том, что они берут на себя ответственность за эти события?

— Я думаю, что в скором времени появятся какие-то заявления. Но это не принципиально. Ближе всего это напоминает атаку на Мумбаи (речь идет о серии терактов, совершенных в индийском городе с 26 по 29 ноября 2008 года; тогда погибли 195 человек. — Открытая Россия). Подобное ужасное действие, в общем-то, и не требует никаких особых заявлений. Это акция устрашения.

— Какие действия сейчас предпримет руководство Франции, какие должны быть предприняты? Изменит ли эта трагедия ситуацию с помощью мигрантам?

— Мы хорошо понимаем, что все европейское сознание против каких-то общих действий, направленных в целом против иммигрантов. Даже в такой момент кризиса, думаю, европейская сторона не будет действовать таким образом. А меры безопасности с усилением контроля на границе — все это неплохо, но, увы, современное государство с его инфраструктурой, городами и так далее, — в общем-то, беззащитно перед террористическими атаками. Единственное реальное средство противодействия — это оперативная работа спецслужб. Это способность внедрять агентов в террористические организации, работать с этими агентами. Это страшно опасная, страшно тяжелая работа, но ничего другого предложить невозможно.

— Такая работа предполагает определенные временные затраты, это не какая-то быстрая спецоперация, это процесс.

— Да-да! Но хочется верить, что ведущие государства мира не после теракта начинают такую работу. Она должна вестись постоянно — есть теракты, нет терактов. За это, а отнюдь не за какие-то карательные экспедиции или проверки на границе, общество и содержит спецслужбы.

— И сейчас мы видим, насколько эффективную работу ведут спецслужбы.

— Да, это чудовищный прокол спецслужб. Да, это так.

— Стоит ли ожидать в ближайшее время подобных крупных терактов?

— Я бы не исключал, борьба носит ожесточенный характер. Опять-таки, вопрос в том, обладают ли террористы необходимыми ресурсами, боевиками, имеют ли они доступ к оружию или взрывчатке. И второй вопрос: обладает ли государство достаточной агентурой, чтобы эти теракты предотвращать. Поскольку теракты уже случились, ответ на второй вопрос — негативный.

— И все-таки как вы считаете, должны ли Россия и Франция вывести войска из Сирии?

— Самое худшее, что можно себе представить в этой ситуации — это признание государствами собственной слабости. Другой вопрос, который гражданам следует задать правительствам: просчитали ли они все последствия, решаясь на вмешательство? Шла ли речь при принятии такого решения о жизненно важных интересах государства, когда без такого вмешательства было не обойтись? Российским гражданам уж точно следует задать такой вопрос своему правительству. 

Автор: ДАРЬЯ ГОРСТКИНА,  openrussia.org