Мариуполь освобожденный

Читать на русском

Вид из окна поезда "Киев-Мариуполь" очень контрастный: зеленые деревья вперемешку с ядовито-ржавыми трубами. Над отвалами перед одним из многочисленных заводов парят желтые облачка.

"Ух, га-а-адость, - ворчит соседка по купе. – Травят всех… А вы знаете, что в Мариуполе самое большое в Украине кладбище? То-то. Довели людей бандиты".

Пейзаж почти до самого вокзала не меняется: сплошь трубы, переплетающиеся между собой, словно змеи.

"А море, думаете, что-то нейтрализует? Ни черта подобного. Море тоже ядовитое, - добавляет старуха и продолжает ворчать: - Га-а-адость".

На перрон выходят две женщины в цветастых спортивных костюмах.

"Он меня бандеровкой назвал, ты слышала? Первый раз видит, не знает ничего, а бандеровкой зовет!" - возмущается женщина в розовом, тянущая за собой розовый чемодан.

"Да просто тут много недалеких. Бандеровцами называют просто потому, что мы с Киева, не обращай внимания", - объясняет ее подруга в голубом, тянущая за собой голубой чемодан.

Обстановка в Мариуполе спокойная и даже по-курортному расслабленная. Город, переживший несколько критических периодов, постепенно начинает приходить в себя. В центре не видно ни людей с георгиевскими ленточками, ни флагов "Донецкой народной республики" - ни одного напоминания о сепаратистских настроениях.

Только на решетках одного из окон разгромленного здания управления МВД повязано несколько оранжево-черных узелков, а рядом на стене кто-то прилепил листок со стихами под названием "Проклятие киевской хунте".

Сгоревшее здание управления МВД. Здесь и далее - все фото автора

13 июня батальон "Азов" вместе с Нацгвардией провел масштабную "зачистку" Мариуполя и освободил штаб на Греческой улице, где размещались боевики.

Старушка, жительница одного из домов на Греческой, напротив которого располагался этот штаб, показывает дырки от пуль в заборе.

"Тут была целая война", - говорит она спокойно и указывает на стену, недавно залатанную цементом: по ней прошлись пулеметом.

Ее сосед по двору, грек, выносит горсть пуль, которые прошли через забор. Около десяти капсул. "Это мы на память себе оставили", - говорит он с ухмылкой.

В окне жилого дома виднеется два отверстия от пуль. Потрескавшееся стекло до сих пор не заменили. "Еще несколько дней назад мы боялись из дома выходить, а теперь все тихо. Даже начали на машинах ездить, а раньше страшно было", - рассказывает мой собеседник .

"Но все равно мне не нравится, что в городе есть танки и эта Нацгвардия, - вступает в разговор еще один местный житель. – Лучше бы здесь их не было. Ни украинских военных, ни сепаратистов. Если пули заденут мою семью, мне будет все равно, кто эти пули выпустил, я пойду против любой из сторон".

Предупреждение "Русской весны"

В одном из местных вузов встречаюсь с политологом и преподавателем Марией, которая с начала "Русской весны" помогает нашим военным в Мариуполе. Как и многие здесь, она просит не называть себя, хотя, похоже, в городе не осталось людей, кто бы не знал, чем она занимается.

Замечаю в аудитории университета флипчарт, на котором красным фломастером написано: "Украина понад усе! Слава Украине!"

"Ой, это студенты наши… - смущенно объясняет Мария. - Видимо, еще во время сессии расписали".

Она говорит на украинском, но иногда сбивается на русский – в Мариуполь приехала с Западной Украины двенадцать лет назад.

Говорит, здесь никогда не было по-настоящему проукраинских партий – одни регионалы, коммунисты и СПУ.

Только во время Майдана патриотически настроенная молодежь сплотилась под эгидой "УДАРа".

И тем не менее, Мария утверждает - до весны в Мариуполе не было сепаратистских настроений. Да, была симпатия к России, но об отделении никто не помышлял.

По данным соцопроса, проведенного Центром европейских исследований Мариупольского госуниверситета, к концу апреля 75% мариупольцев поддерживали единую Украину, из них 15-20% хотели федерализации, остальные – децентрализации. Из оставшихся 25% семь поддерживали "Донецкую народную республику", а 15% – присоединение к России.

После "референдума" 11 мая больше людей стали поддерживать ДНР, поскольку о ней начали активнее говорить в области.

Когда на Донбассе начались активные боевые действия, приехали украинские военные. И началось – по всему Донбассу, по примеру Крыма, проходили стандартные "акции": к военным частям приходили бабушки и женщины с детьми и требовали сдать оружие.

Мария, памятуя "крымскую кампанию" и понимая к чему дело идет, собрала знакомых и поехала к 72-й бригаде, которая дислоцировалась, по иронии судьбы, в поселке Ялта.

"Психологическое состояние военных тогда было очень тяжелым, - рассказывает она. – Бабушки просто демократизировали армию. Мы же делали все наоборот – сказали, что видим в ребятах защитников и будем помогать. Обменялись телефонами, спросили, в чем они нуждаются, и начали работу".

Так появилась одна из волонтерских групп, которая собирает средства на бронежилеты, каски, белье, медикаменты и еду для наших военных в Мариуполе.

"Сначала я думала, что буду одна носить им закрутки и одежду на блокпосты, - смеется Мария, - Но люди стали нести мне деньги". Таких как Мария оказалось много.

На выезде из Мариуполя - большой блокпост с украинскими флагами. Стоит несколько БТРов и БМП. Нацгвардейцы тщательно досматривают каждый автомобиль: проверяют документы, бардачок, багажник.

Неподалеку располагается база, где живут и тренируются бойцы киевской Нацгвардии и батальона "Днепр-1".

Мария выгружает привезенные вещи: помпы для воды, диклофенак, мази от грибка, полотенца, наборы для душа, "кусачки"…

На базе тренируются нацгвардейцы. Многие из них носят старую, износившуюся, местами в дырках, форму. "Это новенькие, недавно приехали, - объясняет Мария. – Их мы еще не успели одеть. Это ведь у них единственный комплект, из-за постоянных учений изнашивается быстро".

Владимир, командир роты киевской Нацгвардии, крепкий взрослый мужчина. У него и его сегодняшних подопечных непростая история отношений – еще недавно они были по разные стороны баррикад. Владимир стоял в Киеве на Майдане за щитами внутренних войск.

"Я был во Внутренних войсках, мы стояли безоружные, - говорит он. И вдруг произносит: - Это не смешно, понятно? У нас действительно не было оружия, а все телеканалы врали – и российские, и украинские". Но обиды в его голосе нет.

"У меня родители с востока, а я сам с запада. Здесь я стою за единую Украину", - говорит он.

Переход к миру

После того, как Мариуполь "зачистили", люди стали более открыто говорить о своей позиции. Но возле сгоревшего здания городского совета, который дважды занимали сепаратисты, до сих пор собираются пророссийски настроенные горожане.

Несколько бабушек и пожилых мужчин громко обсуждают новые власти и сетуют на то, что "Донецкой народной республике" не позволили развернуть на территории города активную деятельность.

"Это остатки местных коммунистов, собираются здесь по привычке. Видимо, место до сих пор притягивает", - рассказывает один из волонтеров – Юрий Тернавский. Он известный в городе человек – директор Управления общественного питания и торговли.

По его мнению, сепаратистские настроения в Мариуполе активно поддерживал мэр Юрий Хотлубей. "Мы все видели, как он сам завел сепаратистов в горсовет и подписал с ними меморандум. Он же поддерживал митинги Антимайдана, написал обращение к Путину… Этот мэр руководит городом уже 15 лет, он такой мариупольский Янукович, который "крышует" криминалитет в городе вместе с двумя сыновьями".

Здание горсовета

Тернавский уверен – Мариуполь никогда не был пророссийским городом, поскольку этнических русских здесь мало.

"Первые переселенцы здесь – немцы, болгары, греки с Крымского полуострова, казаки… Ничего общего с Россией нет. Мы всегда стремились в Европу, занимались торговлей и дружили со Львовом, это наш город-побратим. Но к России относимся с уважением".

По его мнению, мариупольцы пришли на "референдум" в поддержку ДНР только потому, что хотели выразить недовольство местной властью.

Тернавский стремится организовать местных бизнесменов, чтобы вместе помогать Нацгвардии и военным. Также он подключил своих сослуживцев к разъяснительной работе среди горожан, чтобы показывать, что "никаких бандеровцев и фашистов у нас нет" и что "мы должны жить в единой свободной Украине".

Один из коренных мариупольцев, мой знакомый, обращает внимание на то, что здесь всегда говорили: Мариуполь – не Донбасс. Действительно, картина здесь отличается от того, что я видела в Донецке, Горловке или Славянске.

В Мариуполе гораздо активнее развивается торговля и сфера услуг, туризм. На предприятиях, большая часть из которых подконтрольна Ахметову, довольно высокие зарплаты, и депрессивного фактора в виде шахт здесь нет.

Сейчас свободный от боевиков Мариуполь имеет все шансы стать экономическим и культурным центром всей Донецкой области. Об этом говорил президент, и такие планы есть у губернатора Сергея Таруты.

"Мы хотим на примере Мариуполя показать, каким может стать Донбасс после войны, - говорит мне помощник главы областной администрации Василий Арбузов. – Пока военные освобождают другие города, нужно перейти к мирному существованию здесь. Хочется уже сейчас запустить программы, которые будут оживлять город".

Украинская правда

Судя по всему, жители Мариуполя к этому абсолютно готовы