Официально зафиксированные военные преступления русских оккупантов: изнасилование матери ребенка, убийство 14-летнего мальчика и расстрелы в Буче и Старой Басани

Организация Human Rights Watch (HRW) официально зафиксировала несколько случаев нарушения российскими военными законов военного времени в отношении мирных жителей на оккупированных территориях Черниговской, Харьковской и Киевской областей Украины.

К ним относятся случаи повторного изнасилования; два случая казни, один из шести человек; и другие случаи незаконного насилия и угроз в отношении мирных жителей в период с 27 февраля по 14 марта 2022 года. Солдаты также были причастны к грабежу гражданского имущества, включая продукты питания, одежду и даже дрова. Те, кто совершил эти злодеяния, несут ответственность за военные преступления.

«Случаи, которые мы задокументировали, некоторые представляют собой невыразимую преднамеренную жестокость и насилие в отношении мирных жителей Украины», — сказал Хью Уильямсон , директор Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии. «Изнасилования, убийства и другие насильственные действия в отношении лиц, находящихся под оккупацией российских сил, должны расследоваться как военные преступления».

Human Rights Watch (HRW) — неправительственная организация, осуществляющая мониторинг, расследование и документирование нарушений прав человека более чем в 70 странах мира.

Харьков. Изнасилование

13 марта русский солдат избил и неоднократно изнасиловал Ольгу [имя изменено], 31-летнюю женщину в Малой Рогани, селе Харьковской области, которое в то время контролировалось российскими войсками.

По словам Ольги, российские военные вошли в село 25 февраля. В тот день около 40 жителей села, в основном женщины и девочки, укрылись в подвале местной школы. Она была там со своей 5-летней дочерью, матерью, 13-летней сестрой и 24-летним братом.

Около полуночи 13 марта в школу ворвался российский военнослужащий, Ольга говорит: «Он разбил стекло на входе в школу и стучал в дверь». Охранник дверь открыл.

Солдат с автоматом и пистолетом спустился в подвал и приказал всем там выстроиться в шеренгу. Женщина стояла в очереди, держа на руках спящую дочь. Он сказал ей отдать ему девочку, но она отказалась. Он приказал ее брату выйти вперед, а остальным встать на колени, иначе, по его словам, он расстреляет всех кто, находится в подвале.

Русский военный приказал ее брату следовать за ним, чтобы помочь найти еду. Они ушли и вернулись через час или два. Оккупант сел на пол.

«Люди начали спрашивать, можно ли им сходить в туалет, и он пускал их группами по двое и по трое, — рассказала Ольга. После этого люди стали устраиваться на ночлег. Россиянин подошел к ее семье и приказал ей следовать за ним.

Он отвел ее в классную комнату на втором этаже, где направил на нее пистолет и велел раздеться и принудил к оральному сексу. Все это время он держал пистолет у ее виска или целился ей в лицо. Дважды он выстрелил в потолок и сказал, что это должно дать девушке дополнительную «мотивацию». Затем он изнасиловал ее, а потом велел сесть на стул.

Она сказала, что ей стало очень холодно в неотапливаемой школе, и спросила, можно ли ей одеться, но русский насильник сказал ей, что она может надеть только верхнюю одежду, а не брюки или нижнее белье. «Пока я одевалась, он сказал мне, что он русский, что его зовут [имя не разглашается] и что ему 20 лет. Он сказал, что я напоминаю ему девочку, с которой он ходил в школу» — рассказывает Ольга.

Затем насильник велел ей пойти в подвал и взять свои вещи, чтобы она могла остаться с ним в классе. Она отказалась. «Я знала, что моя дочь будет плакать, если не увидит меня», — сказала она. Ублюдок взял нож и угрожая им, приказал ей сделать так, как он сказал, если она хочет снова увидеть своего ребенка. Затем россиянин снова изнасиловал ее, приставил нож к горлу и разрезал кожу на шее. Он также порезал ей щеку ножом и отрезал часть волос. Потом он ударил ее по лицу книгой и несколько раз ударил ее кулаком. На фотографиях, которыми она поделилась с Human Rights Watch от 19 и 20 марта, видны порезы и синяки на шее и лице.

Около 7 часов утра 14 марта россиянин приказал ей найти ему пачку сигарет. Они вместе спустились вниз. Она попросила охранника дать солдату сигарет. Получив сигареты, оккупант ушел.

В тот день она вместе с семьей ей удалось уйти в Харьков, где волонтеры оказали ей первую медицинскую помощь. Они переехали в бомбоубежище. «Мне повезло, что я жива», — сказала она. Она сообщила, что власти Малой Рохани связались с ней и ее матерью и готовят заявление о возбуждении уголовного дела, которое планируют подать в прокуратуру Украины.

Human Rights Watch получила еще три заявления о сексуальном насилии со стороны российских солдат в других селах Черниговской области и Мариуполе на юге, но не смогла их пока проверить.

Массовые убийства, другие виды насилия

27 февраля в селе Старый Быков Черниговской области российские войска захватили шестерых мужчин и казнили их без суда и следствия. Татьяна из Нового Быкова, поговорила с родственниками четырех убитых мужчин. Она рассказала Human Rights Watch, что 27 февраля был взорван мост между Новым Быковым и Старым Быковым, а российские войска обстреляли оба села. Затем в Старый Быков вошла колонна российской бронетехники.

«Большинство людей прятались в своих подвалах из-за обстрелов, а солдаты ходили по домам», — рассказали Татьяне родственники из Старого Быкова. Солдаты забрали шестерых мужчин из их домов:

Они взяли шестерых мужчин из трех разных семей. У одной матери были взяты [и расстреляны] оба ее сына. Другому молодому человеку было немного за 20, его звали Богдан, я хорошо знаю его мать, она мне рассказывала, что солдаты сказали ей подождать возле ее дома, пока они заберут сына якобы допросить его. То же самое они сказали и другим семьям. Вместо этого они увели этих шестерых мужчин в дальний конец села и расстреляли.

Виктория, мать Богдана, опрошенная отдельно, рассказала Хьюман Райтс Вотч, что 27 февраля:

Они забрали моего сына Богдана [29 лет] и зятя Сашу [полное имя Александр, 39 лет]. Мы были в подвале [из-за обстрела], так что не видели. Они вышли покурить. Тут подбежал наш сосед и сказал, что видел, как увозили Богдана и Сашу, и еще нескольких ребят.

Виктория выбежала на улицу, чтобы спросить российских солдат на блокпосту, что случилось. «Нам сказали не волноваться, что [солдаты] их немного напугают, а потом отпустят», — сказала она. «Мы отошли метров на 50… и услышали выстрелы. Было около 18:20».

Виктория рассказала, что на следующий день они с сестрой пошли в то место и увидели там тела, лежащие у здания:

Трое были на одной стороне здания, но не мой сын и шурин. Мы прошли на другую сторону и увидели [Богдана и Сашу, и еще одного]. Они лежали там. Им выстрелили в головы. Их руки были связаны за спиной. Я посмотрела на тело сына, карманы были пусты, ни телефона, ни ключей, ни документов у него не было.

Виктория попросила у солдат на блокпосту разрешения забрать тела, но они отказали. В последующие дни продолжался сильный обстрел.

7 марта, по словам Виктории, они снова попросили у русских разрешения забрать тела: «На блокпосту нам сказали, чтобы мы шли на кладбище, что нам привезут тела… Все [соседи] пришли, около 75 человек… Мы похоронили всех в один день, в отдельных могилах».

Виктория сказала, что в тот день были похоронены еще четверо мужчин: Владимир, 40 лет, еще один Александр, 40 лет, и два брата, Игорь, 31 год, и Олег, 33 года.

Татьяна сказала, что солдаты также забрали все дрова у жителей деревни, не оставив им ничего для приготовления пищи или отопления своих домов.

4 марта в Буче, в 30 км к северо-западу от Киева, российские войска казнили одного человека и угрожали расстрелом еще четырём, об этом рассказала учительница, ставшая свидетелем убийства. Она сказала, что слышала стрельбу около 7 утра и видела, как по ее улице ехали три российских бронетранспортера и четыре грузовика «Камаз». Она пряталась в подвале со своими двумя собаками, когда услышала, как бьется стекло, а затем ломается ее входная дверь. Голоса снаружи сказали [по-русски]: «Выходи прямо сейчас или мы бросим гранату».

Она закричала, что одна в подвале, и вышла с поднятыми руками.

«Снаружи было трое мужчин, двое русских солдат и командир», — сказала она. «Они взяли мой телефон и проверили его, а затем сказали мне взять документы и прийти с ними». Когда она шла по улице с солдатами, она увидела, что они также окружают ее соседей и приказывают им выходить. Она рассказывает:

Нас отвели туда, где раньше был офис «АгроБутпостача». Рядом со зданием есть парковка и небольшой сквер. На той площади собрались люди, в основном женщины, но среди нас было и несколько мужчин, старше 50 [лет]. Там было около 30 военных, а у командира были десантные знаки различия на форме. Он говорил с акцентом западной или центрально-западной России…. Я сама родилась в России, поэтому такие вещи улавливаю. Все солдаты были худыми и выглядели изможденными.

Она рассказала, что солдаты вывели на площадь около 40 человек, отняли у всех телефоны, проверили документы и спросили, кто в территориальной обороне, или отряде местной самообороны:

Две женщины попросились в туалет. Одна из них была беременна. Я попросился пойти с ними. Солдат показал нам дорогу к туалету, который был возле здания, думаю, теперь это была их штаб-квартира. Здание было длинным . Вдоль стены с другой стороны мы увидели большую лужу крови.

Она сказала, что они часами ждали на площади в очень холодную погоду:

В какой-то момент привели одного молодого человека, потом еще четырех. Солдаты приказали им снять сапоги и куртки. Они заставили их встать на колени на обочине дороги. Российские солдаты натягивали их футболки сзади и через голову. Одному выстрелили в затылок. Он упал. Женщины закричали. Остальные четверо просто стояли на коленях. Командир сказал остальным людям на площади: «Не волнуйтесь. Вы все нормальные – а это грязь. Мы здесь, чтобы очистить вас от грязи».

Она рассказала, что еще через несколько часов солдаты развели людей по домам. Остальные четверо мужчин остались стоять на коленях, когда она ушла.

Она рассказала, что когда 9 марта смогла покинуть город, тело молодого человека все еще лежало там, где он был застрелен русскими.

40-летний Дмитрий рассказал Human Rights Watch, что 7 марта он и его семья бежали из сильно обстрелянного города Буча – километров пять до поселка Ворзель.

Оказавшись в Ворзеле, они укрылись на две ночи в подвале двухэтажного дома, с группой местных жителей. Дмитрий сказал, что с ними в подвале находилась женщина, у которой были ранения в грудь и ногу. Другие люди в подвале сказали ему, что она была подстрелена накануне, когда русские оккупанты ворвались в тот же подвал и бросили внутрь дымовую шашку. Несколько человек запаниковали и выбежали на улицу, где по ним открыли огонь. Женщина была ранена, а люди в подвале рассказали ему, что 14-летний ребенок был убит выстрелом в голову. Дмитрий рассказал, что женщина умерла на следующий день, 8 марта. Он и несколько местных жителей похоронили ее возле бомбоубежища.

4 марта российские военные пригрозили расстрелять мужчину и его сына в Забучье, селе недалеко от города Ирпень, к северо-западу от Киева. Житель села рассказал, что 4 марта российские войска вошли в село, где он укрывался с 10 другими людьми, в том числе с семьей из Ирпеня, в подвале своего дома. В отдельном интервью его дочь подтвердила его версию. Он рассказал, что 13 русских вошли в его дом, чтобы обыскать его:

Солдаты спросили о моем сыне 34 лет, который находится в территориальной обороне. Он вышел им навстречу. Они спросили, кто был в доме, а потом обыскали дом и перевернули его вверх дном… На заднем дворе нашли мое охотничье ружье и бутылку бензина, и пришли в бешенство.

Командир, который отдавал приказы другим, сказал: «Отведите их [меня и моего сына] к дереву снаружи и расстреляйте их». Нас вывели наружу. Но один из военных возражал. Они завели нас обратно внутрь и приказали моему сыну раздеться догола, потому что хотят искать националистические татуировки. Другие солдаты также ходили по домам на нашей улице, в том числе ворвались в дом судьи и к депутату местного совета.

Они разбили окно в доме судьи, чтобы попасть внутрь. Мы видели, как они выносили сумки и вещи из дома судьи. После этого они уехали… Я забрал свою семью и всех, кто был в подвале, и мы сумели выбраться на двух машинах. Моя жена, мой сын и мать, 80 лет, сейчас живут в доме моей дочери в Ходосовке [юго-запад Киева].

Законы войны запрещают умышленное убийство, изнасилование и другие виды сексуального насилия, пытки и бесчеловечное обращение с захваченными комбатантами и гражданскими лицами, находящимися под стражей. Грабежи и мародерство также запрещены. Любой, кто отдает приказ или преднамеренно совершает такие действия либо помогает им и подстрекает к ним, несет ответственность за военные преступления. Командующие войсками, которые знали или имели основания знать о таких преступлениях, но не пытались их остановить или наказать виновных, несут уголовную ответственность за военные преступления в порядке ответственности командования.

УК