«Деокупация Крыма должна пройти очень быстро, чтобы россияне могли причинить меньший вред»

Читати українською

— Андрей, военные эксперты считают, что деоккупация украинских территорий начнется с освобождения Крыма. Что сейчас происходит на захваченном полуострове? Какие там настроения? В ГУР рассказывают, что представители власти и российские военные уже упаковывают чемоданы, вывозят семьи и имущество. Замглавы Меджлиса крымскотатарского народа Ахтем Чийгоз недавно прокомментировал: «У них нет веры, что Крым останется в российской гавани». С россиянами и коллаборантами все понятно – у них сплошной страх. А что говорят крымчане? Боятся ли они возвращения Украины?

— Сначала скажу, что поскольку это интервью для сайта fakty.ua, для меня важно слово «факты». У нас сейчас практически нет журналистики фактов и аналитики фактов. Есть журналистика эмоций, взглядов и мыслей. И аналитика, к сожалению, такая же.

Может, я немного старорежимный. Но считаю, что журналистика (а аналитика тем более) должна основываться на фактах и их анализе. Однако когда речь идет о ситуации на оккупированных территориях, в том числе в Крыму, и о ситуации в России, факты очень трудно найти. Это большая работа. Мы стараемся ее делать. Иначе, если будем базироваться на наших ожиданиях, эмоциях и желаниях, то можем допустить достаточно трагические ошибки. Хочу это подчеркнуть. Поэтому будем стараться даже при том, что каждый день все меньше и меньше правдивой информации все же опираться на факты.

Во-первых, Крым с 24 февраля 2022 года приобрел новую и самую главную функцию — стал военным плацдармом и для сухопутного вторжения войск России на территорию Херсонской, Николаевской и Запорожской областей, и для морского вторжения на побережье Азовского моря, и для ракетных обстрелов почти всех регионов. Украины крылатыми ракетами «Калибр» и ракетами береговых ракетных комплексов, и для авиационных ударов (там достаточно крупная авиационная группировка) по разным областям, прежде всего Одесской, Николаевской, Херсонской, Запорожской, и для перекрытия украинского судоходства в Черном и Азовском морях. В таких случаях экономисты говорят: "Появилась новая отрасль специализации".

Во-вторых, Крымский полуостров стал основным тыловым логистическим узлом (там достаточно развиты железные дороги) для обеспечения группировки войск России на новых оккупированных территориях Украины.

В третьих, Крым стал огромным военным госпиталем и базой для восстановления и реабилитации раненых российских военнослужащих. На улицах городов и набережных появилось много раненых и калек. Пока их очень много в местных санаториях. Тем более что в Западном Крыму (Евпатория, Саки) специализируются именно на сложных травмах позвоночника и конечностей.

Появление дополнительных десятков тысяч человек – это загрузка соответствующих отраслей экономики (транспорт, санаторный комплекс, сфера услуг).

В-четвертых, Крым стал основным логистическим хабом для вывоза уже не только крымского зерна, но и зерна, захваченного в Херсонской и Запорожской областях, на мировые рынки, прежде всего в Сирию и другие страны Ближнего Востока. Мы (Андрей Клименко с 2017 года руководит мониторинговой группой «Института Черноморских стратегических исследований» по вопросам ситуации в Крыму, милитаризации и рисков безопасности в Черноморском регионе, свободы судоходства и международных антироссийских санкций. — Авт .) этой темой занимались до 24 февраля а сейчас ею продолжают заниматься наши коллеги из центра Миротворец (Екатерина Яресько). И мы им благодарим за это.

Речь об очень больших объемах зерна. Их трудно сосчитать. Но то, что возможно, поражает — за 2022 год и несколько месяцев 2023 около двух миллионов тонн украинского зерна вывезено через крымские порты, прежде всего через Севастополь.

"Крым с 24 февраля 2022 года приобрел новую и самую главную функцию – стал военным плацдармом для россиян", - рассказал Андрей Клименко.

— Кремлевские муртады продолжают демонстрировать веру в победу России?

— В первые месяцы Великой войны у них была эйфория. Они начали делиться опытом с гауляйтерами новых оккупированных территорий о том, как интегрироваться в российскую административную, экономическую, социальную систему. Но это длилось недолго, потому что начались интересные процессы.

14 апреля прошлого года ракетным ударом был утоплен флагман Черноморского флота – ракетный крейсер «Москва».

17 июня после ракетного удара пошло ко дну спасательное буксирное судно «Спасатель Василий Бех», транспортировавшее на остров Змеиный боеприпасы, вооружения и военных.

20 июня произошло еще одно очень важное событие – украинские военные ракетными ударами вывели из строя морские платформы «Черноморнефтегаза», добывавшие газовый конденсат на захваченном украинском шельфе северо-западной части Черного моря. Оттуда «качали» сначала два, а потом полтора миллиарда кубометров газа в год. Этого объема было достаточно для обеспечения газом полуострова. Теперь газа нет. Кстати, эти платформы все еще пылают.

30 июня был деоккупирован остров Змеиный, что позволило разблокировать украинские порты в Одесской области. Этот зерновой коридор не «жест доброй воли», как утверждают в кремле. Он стал возможен потому, что на острове, мимо которого идут суда с зерном, находятся украинские военные.

9 августа был нанесен удар по авиабазе «Саки» — уничтожен до десятка российских самолетов.

16 августа взорвался огромный склад боеприпасов в Джанкойском районе. С тех пор «хлопок» почти ежемесячно взрывается.

8 октября был взорван Керченский мост.

А 29 октября произошла первая атака с использованием дронов на главную базу Черноморского флота России в Севастополе. В результате чего четыре военных корабля были ощутимо повреждены.

Разумеется, все эти процессы, особенно первые удары по авиабазам в августе, вызвали настоящую панику. Прежде всего среди российских туристов и граждан россии, переехавших на полуостров жить.

— Сколько вообще россиян понаехало за период оккупации?

— В Крыму, включая Севастополь, на начало 2014 года проживало 2,4 миллиона человек. Сейчас там примерно два миллиона «старых», так сказать, крымчан плюс приехали примерно 1,2 миллиона россиян из разных регионов российской федерации (это данные на 2021 год; наши расчеты показали именно такие цифры, мы подробно разбирались с этими процессами), и это сейчас около 30% населения Крыма, выросшего до 3,1 миллиона. То есть оно изменилось кардинально.

Значительная часть – это военные и их семьи, плюс огромное количество работников российских силовых структур (тоже с семьями) – ФСБ, Следственный комитет, прокуратура, суды, а также руководящий состав в министерствах, предприятиях и т.д., потому что оккупанты замещали местных своими специалистами.

Конечно, вследствие этого там наблюдался некоторый бум в строительстве жилья, особенно в Симферополе и Севастополе. Потому что по российскому законодательству у военных и силовиков выгодная ипотека — 7-8% годовых. Это очень привлекательные условия. Там построены целые микрорайоны для тех «новых крымчан».

Вот, прежде всего, среди них и возникла паника. Она должна возникнуть. Мы же помним это вирусное видео…

— …как россиянка рыдала: «Вообще не хочу уезжать из Алушты. Как здесь классно! Как в своем доме жили. Так все душевно, по-домашнему».

— Теперь очень многие продают жилье любой ценой и возвращаются к местам своего прошлого проживания. Поэтому сейчас и жилищное строительство значительно сократилось.

Двигаемся дальше. Кроме того, что после 24 февраля Крым стал прифронтовым регионом, с лета прошлого года он превратился в территорию ограниченных боевых действий. Конечно, это поставило крест на отраслях крымской экономики, которые рассматривались в условиях оккупации как основные и очень перспективные. Это и туризм, и оборонная промышленность – были огромные проекты по строительству военных кораблей на судостроительных мощностях Феодосии и Керчи.

В общем, все это создало на оккупированном полуострове и вокруг него принципиально новую атмосферу ожидания украинского наступления. Все видели фото со спутников, на которых видно, что там строят разные оборонительные сооружения. И на пляжах в западной части Крыма, и на севере – Армянск, Красноперекопский и Джанкойский районы.

То есть оккупанты понимают: если Украина уже показала, что имеет возможности стрелять ракетами на большие расстояния, наносить впечатление по мосту через Керченский пролив, это все может повториться.

"Оккупанты строят различные оборонительные сооружения. И на пляжах в западной части Крыма, и на севере - Армянск, Красноперекопский и Джанкойский районы", - рассказал Андрей Клименко. "Оккупанты строят различные оборонительные сооружения. И на пляжах в западной части Крыма, и на севере - Армянск, Красноперекопский и Джанкойский районы", - рассказал Андрей Клименко.

Что касается Южного берега Крыма и курортов, мы видим сейчас такую интересную вещь. Если раньше для ракетных обстрелов территории Украины корабли Черноморского флота выходили из Севастополя, двигались в сторону Одессы и оттуда стреляли (это район у западного побережья полуострова), то теперь они выходят на позиции к югу от Гурзуфа и Судака, то есть стреляют из района Южного берега , рассчитывая на то, что пока туда не долетают украинские ракеты При этом крымская «власть» действительно делает вид, что «все нормально, не волнуйтесь, россия нас защитит».

Безусловно, туристического сезона в этом году вообще не будет. Они там очень сильно плачут: «А как же так?» По нашим оценкам, до оккупации в круглогодичных санаторно-курортных заведениях непосредственно работало примерно 6-7% населения, а в целом с курортным сезоном было связано 25-30%. Это и торговля, и транспорт, и сервисы. С этим теперь будут серьезные проблемы.

Что еще изменилось в экономике Крыма? Они перевели почти все предприятия оборонно-промышленного комплекса, а там их немало было всегда, на трехсменную работу, то есть 24/7. Там ремонтируют поврежденную технику и оборудование, то есть танки, бронетранспортеры, пушки, вертолеты, самолеты, автомобильный транспорт. Работы хватает, потому они туда набирают людей.

— Российские пропагандисты очень любят рассказывать, что только с приходом россии остров расцвел. Но эти подонки украли и вывезли оттуда много раритетов, картин, музейных экспонатов.

— Крым приобрел еще одну функцию — в музеи Симферополя и Севастополя вывезены все художественные ценности из музеев Херсонщины.

— С Донбасса тоже.

– Да. Эти факты зафиксированы. Мы знаем, что в прокуратуре Крыма и Севастополя идут соответствующие уголовные процессы.

Конечно, русская федерация под предлогом проведения различных выставок давно вывезла значительную часть культурных ценностей (таких, как коллекция скифского золота, коллекция картин Айвазовского и других очень известных художников) в том числе в Эрмитаж и Третьяковскую галерею. Это просто хищение украинского культурного наследия. Но мы от этих варваров ничего другого не ожидали.

— А то, что они натворили с природной средой, вообще за пределом сознания.

— Можно спрогнозировать, что после деоккупации там будут огромные проблемы. Мы занимались этими исследованиями все эти годы. Конечно, перекрытие Северного крымского канала заставило их к тому, что они начали расконсервировать артезианские источники, зарезервированные с 1950-1960-х годов, чтобы обеспечивать водоснабжение. Поэтому повысился уровень грунтовых вод по мере того, как они забирали из этих горизонтов воду. Поэтому первое, что сделала россия после 24 февраля — разблокировала поставки днепровской воды в оккупированный Крым.

Недавно собирались выехавшие после оккупации крымские эксперты. У всех единственное мнение: россияне будут выходить из Крыма как варвары.

Тому есть много примеров. После того, как в первой половине 1990-х поделили советский Черноморский флот, на всех объектах, передаваемых Украине по межправительственным соглашениям, все, что можно было снять, было снято, начиная от оконных рам и заканчивая унитазами и водопроводными кранами. А то, что снять нельзя, было с помощью лома и кувалды приведено в такое состояние, что этим нельзя было пользоваться. Точно так же военные корабли. Все, что можно повредить, было повреждено.

Поэтому есть, к сожалению, негативная перспектива, что в процессе деоккупации Крыма они уничтожат все, что можно. Могут поджечь крымские леса, выведут из строя систему водоснабжения, уничтожат поголовье птиц и выращиваемых на фермах животных, вывезут артефакты.

Поэтому при решении задач деоккупации Крыма обязательно нужно это учитывать. Она должна пройти очень быстро, чтобы россияне причинили меньший вред.

«Наши люди очень романтичны. Они мечтают: «От россиян выгоним, и в Крыму скоро будет возрождаться туризм». До этого всего еще очень далеко», – утверждает Андрей Клименко.

— Постоянная представительница президента в АРК Тамила Ташева сказала, что для возобновления властей в Крыму понадобится 50 тысяч чиновников. Где взять такое количество? Как вы думаете этот будущий процесс?

— У многих часто создается впечатление, что там все за Россию и все коллаборанты. Приведу следующие цифры. За два года до оккупации Крыма мы принимали участие в проведении серьезнейшего социологического исследования, которое проводил Центр Разумкова. В том числе была цель определить сепаратистский потенциал. Оказалось, что тогда он составлял примерно 21-23% взрослого населения. Абсолютное большинство – это люди старше 60 лет и даже без полного среднего образования. Их уже нет.

Кстати, по нашим оценкам, только до 30% участвовали в так называемом «референдуме». Это корреспондируется с предварительными оценками о количестве лиц, склонных к сепаратизму. А в целом это исследование показало, что две трети крымского населения нормально относились к Украине и считали себя гражданами Украины.

Следует сказать и о том, что 2011-2013 годы были хорошими для крымской экономики. В результате того, что реализовывали программы развития туризма, Крым был абсолютным лидером туристической отрасли Украины. Что касается, например, круизного туризма, в 2013 году были рекордные показатели — количество иностранных круизных лайнеров превысило сотню в год: в Ялте — 109 лайнеров, в Севастополе — 58, в Феодосии — 18 (для справки: в Одессе было 106). Замечу, что это были огромные суда — по три тысячи западных туристов.

Что касается еще одного мифа о том, что Крым был дотационным, то это неправда. У нас есть исследования по этой теме. Если взять все налоги и сборы, которые собирали на территории Крыма, все расходы, а также учесть дотации и субвенции из государственного бюджета, коэффициент был 1,2-1,3. То есть в Крыму собирали налогов и сборов больше на 20-30%, чем тратил Крым. Не было там дотационности. Конечно, сейчас ситуация не такая.

Кстати, Россия впервые реализовала план информационной блокады именно в Крыму. Вот представим, что есть стеклянный аквариум, где находятся крымчане, и туда поступает только сигнал Russia Today. Наши специалисты по психологии утверждают, что в таких ситуациях достаточно трех-пяти месяцев и поплывет даже патриотически настроенный человек. А прошло девять лет. Это очень многое. Дети, которые пошли в первый класс в 2014 году, уже заканчивают школу. Понятно, что если люди потребляют одну и ту же информацию столько времени, с ними будут проблемы.

В этом смысле есть надежда на крымских татар. Они живут компактными достаточно большими общинами (по две, по семь, по десять тысяч человек). Только там люди могут сохранять какое-нибудь альтернативное мнение.

- А что нам потом делать с коллаборантами? Их десятки тысяч. Как решить эту проблему?

— Несколько месяцев назад издательство «Наш формат» опубликовало книгу Тони Джадта «После войны. История Европы с 1945 года». Она есть в продаже.

Он там исследует среди них фашистскую Германию после войны. К сожалению, есть разный коллаборационизм. Те, кто работал в государственных органах оккупационных властей, по нашему законодательству являются коллаборантами. Но Джадт пишет, что в Германии через два-три года после 1945-го были вынуждены брать на государственную службу даже находившихся в нацистской партии. Потому что других не было.

Нам нужно понимать, что будет происходить на этих территориях. Мы недавно собирались и несколько дней обсуждали будущие проблемы, основываясь на фактах, а не на эмоциях.

Поскольку там все будет заминировано, подожжено, отравлено, уничтожено, первыми, кроме военных, на территорию Крыма должны войти представители Национальной гвардии, полиции, СБУ (чтобы провести военную и контрразведывательную отработку территории), Госслужбы по чрезвычайным ситуациям, санитарно-эпидемиологическим службам и т.д. Потому что нужно будет все разминировать, тушить пожары, восстанавливать водо- и энергоснабжение и вообще всю инженерную инфраструктуру. Будет огромный – на годы! - объем работы для ГСЧС.

Например, оккупанты построили там три электростанции — в Севастополе, Симферополе и Саках, поскольку они развивали военную промышленность плюс нужно было обеспечить электричеством огромную группировку находившихся там войск. Они все это уничтожат. Мы же видели, как они выходили из Херсона. Там долгое время не было энергоснабжения, а сейчас россияне обстреливают город и область.

А еще мы хорошо понимаем, что параллельно с этим Крым должен быть превращен в нашу военную базу.

- Это будет вынужденный шаг Украины.

– Конечно. В идеале желательно, чтобы в Крыму было дислоцировано военно-морское соединение стран НАТО. Мы об этом говорили и, надеюсь, будем скоро говорить на очередном форуме Крымской платформы по безопасности.

Безопасности в Черном море не будет, если Крым останется оккупированным. А когда деоккупируем ее все равно не будет до тех пор, пока Украина и ее союзники не станут использовать этот полуостров для того, чтобы зажать россию на Северный Кавказ (Новороссийск, Туапсе), как это было во время Второй мировой войны. Поэтому у нашего Крыма будет функция очень мощного украинского военного форпоста.

Еще скажу следующее. Знаете, наши люди очень романтичны. Они мечтают: «От россиян выгоним, и в Крыму скоро будет возрождаться туризм». До этого всего еще очень далеко.

По количеству чиновников, которых действительно нужно готовить, по нашим оценкам, в 2014 году и позже, до ста тысяч крымчан выехали на материковую территорию Украины. Этих людей не хватит, конечно. Поскольку для такой работы требуются и их желания, и квалификация, и профессиональный уровень. Поэтому будущих крымских чиновников нужно учить. Ибо в каждом регионе есть своя специфика. Надо такой кадровый потенциал готовить уже сейчас. Согласитесь, было бы очень неплохо, если бы ситуация внутри России изменилась. Чтобы санкции окончательно дожали ее экономику, «глубинный народ» вдруг прозрел и пошел с вилами на кремль сбрасывать власть, а так называемые русские элиты совершили дворцовый переворот и стали сражаться между собой за место под солнцем. Тогда бы кремлевской команде уж точно было не до восторга чужих территорий, террора и шантажа мира.

— Андрей, следующая тема — ситуация в России. Да, очень неплохо, что в местных пабликах от Курска до Владивостока уже начинают задавать вопросы вроде «зачем нам нужна была война?», но ожидать, что начнется «бессмысленный и беспощадный русский бунт», бесполезно. А что там может произойти? Вы же исследуете ситуацию, как вы говорите, основываясь на фактах.

— «Черный лебедь», то есть какое-то непрогнозируемое событие, после которого что-то изменится, может быть. А может, и не быть. Здесь многое зависит от жесткости внутреннего контрразведывательного и террористического режима в России. Пока они на всех парах идут до 1937 года, то есть усиливают репрессии против всех, кто способен думать. Очень показательна история с ликвидацией «Мемориала» — обыски, допросы, уголовные дела.

Безусловно, репрессивный режим будет усиливаться. Но мой следующий тезис касается не только отдельной темы репрессий. Россией сейчас руководят профессиональные разведчики и контрразведчики. Путину 70 лет. Он учился в Краснознаменном институте КГБ СССР (сейчас Академия внешней разведки). Тогда, в 1970-х, был расцвет советской разведывательной и спецоперационной деятельности во всем мире. Его учили корифеи советской разведки – легендарные Ким Филби, Конон Молодой и другие.

Все его ровесники, которые вместе с ним руководят россией, это тоже выходцы из советской разведки того времени. Почему это важно? Там, где экономисты и геополитики мыслят стратегиями, эти персонажи мыслят спецоперациями. Это профессиональная деформация. То есть если какая-то страна ведет себя не так, как им хочется, значит, нужно менять ее политику не путем дипломатии, экономики и прочего, а путем спецопераций. Так они привыкли.

Что касается внутренней ситуации, то их не учили другому, чем поддерживать «несокрушимое единство партии и народа» информационными и репрессивными средствами. То есть они идут за опытом, который приобрели в тех разведывательных учебных заведениях. Он зашит, как сейчас говорят, в их микросхемах. Иного у них просто нет. Потому их поведение в этом смысле можно прогнозировать.

Оппозиции там вообще нет. Все либо сидят в тюрьмах, либо уехали и сейчас что-то пытаются делать за границей.

Теперь о населении. Когда мы с вами говорили о Крыме, то констатировали, что девять лет в условиях тотальной пропаганды это очень долго. Слушайте, а сколько лет длится «победобесие»? Четверть столетия точно. В то время, когда весь мир говорил «никогда снова», они «можем повторить». То есть, эта пропаганда создала соответствующий эффект с основной массой населения.

Что касается обывателя, у меня такое чувство, что там сейчас отношение к власти такое, как у футбольных фанатов. Какая бы ни была ситуация на поле, «это наша команда и мы за нее болеем». Недавно видел исследование (думаю, что оно близко к реалиям), что основное настроение следующее: «Может быть, и не нужно было начинать эту великую войну. Но раз мы ее начали, нужно победить, потому что большая россия не может проигрывать».

Следующая тема – распад россии. Многие эксперты прогнозируют, что она распадется. Думаю, что это наши «хотелки». Я лично пока не вижу там никаких сигналов тому.

- А Чечня, Башкортостан, Татарстан?

– Вообще нет. У республик, находящихся на берегах Волги, нет выхода к границам. Они находятся внутри страны. Кроме того, там зачищены элиты, а все, кто что-то о самостоятельности говорил, уже очень давно за границей. Конечно, могут быть какие-то выхлопы на Северном Кавказе, но это ничего принципиально не решает ни экономически, ни территориально. Этот народ будет поддерживать своего диктатора.

Теперь скажу об очень важной вещи. Представим себе, что в результате талантливых и героических действий украинских военных мы вышли на границы 1991 года. То есть будет более двух тысяч километров границы с российской федерацией. Вот вдоль этих двух тысяч километров они будут по нас стрелять со своей территории тем, что у них будет к тому времени. Как сейчас стреляют по Черниговской и Сумской областям.

Поэтому на расстоянии, условно говоря, сто километров от границ на территории Украины не будет развиваться серьезный системный бизнес, не будет никаких инвестиций в восстановление или создание чего-нибудь нового. Какие инвестиции, если есть риск обстрелов из Торнадо или Ураганов?

На мой взгляд, нам уже сейчас надо эти ситуации проговаривать, думать, что может быть после полной деоккупации территории Украины, разрабатывать какие-то средства, чтобы это предотвратить.

— В каком состоянии экономика современной России? Одни специалисты говорят, что санкции суперэффективны, другие — что запас прочности большой, поэтому их экономика выдержит еще много ударов.

— Никакой экономической катастрофы в России не произошло. Мы слышим мысли, что у России закончатся деньги. Ну, пожалуй, когда-нибудь закончатся. Но это произойдет не сегодня и завтра.

- К несчастью.

— Понимаете, в чем дело. Все экономисты — и российские эмигранты, и наши, и зарубежные — признали, что их прогнозы о том, что ВВП России обвалится до 30% в первый год после начала войны, были ошибочными.

Там есть реальный спад на уровне 8% от ВВП из-за санкций. Но есть плюс процентов до пяти, вызванный тем, что российская федерация начала накачивать деньгами производство оружия. Когда они перевели на работу в три смены свои оборонные заводы, там появились деньги. Это компенсировало потери ВВП от санкций. Да и безработица самая низкая за последние годы, как они говорят. И этому можно верить, потому что значительная часть людей ушла в вооруженные силы, значительная часть нашла работу на этих оборонных заводах, большинство из которых были до того в очень заброшенном состоянии.

И еще нюанс. И украинские и западные экономисты привыкли, что экономика работает в рыночных условиях и руководствуется какими-то законами рынка. А в России экономика осталась криминальной. Весь криминал 1990-х ушел в политику. И главное, что они пользуются теми же методами и схемами.

Смотрите, весь мир аплодирует, когда министр финансов России Силуанов и глава центрального банка Набиуллина рассказывают: «Ой, у нас дефицит бюджета. А еще это плохо, и это, и это».

Я уверен, что пути хохочет, когда читает, что в мире радуются таким оценкам российских руководителей финансовых ведомств. Потому что Россия закрыла почти всю экономическую статистику. Вы не найдете сегодня никаких цифр за последний год, кроме тех, которые нам скармливают Силуанов и Набиуллина. То есть сейчас на самом деле возникает вопрос (мы несколько дней назад обсуждали это с учеными из Германии и Нидерландов, которые разбираются в финансах): а как в этом случае составить реальную картину российской экономики? Наверное, нужно искать какие-то другие методы, чем те, к которым привыкли.

Раньше как было? Зашли на сайт центробанка, посмотрели, какой там график инфляции, экспорт-импорт и все понятно. А теперь Россия отделила себя от цивилизованного финансового рынка. Сегодня ее финансовая система уже не полностью интегрирована в мировую.

В связи с тем вспоминаю, как в Советском Союзе регулярно публиковали данные курса рубля по отношению к доллару — годами он был 68-69 копеек. Тогда весь мир над этим смеялся. Если вас нет на финансовых, фондовых, товарных биржах, это чисто пропагандистская вещь.

Поэтому пока пока нет ответа о реальном состоянии экономики России. Уверен, что и американцы, и британцы, и экономисты в Евросоюзе работают над этим.

А что значит торговля в юанях или рупиях? Я не случайно сказал, что россией руководят спецслужбы. К примеру, вы продали нефть Китаю (объемы продаж, кстати, значительно растут), получили юани. Зачем вам в России иметь юани или индийские рупии? Но спецслужбы всегда создавали за границей кучу компаний, где оставались значительные части таких доходов. За эти деньги можно было покупать оружие, какие-то промышленные изделия плюс оставлять что-то «для себя любимых».

У многих экономистов есть такое чувство, и оно очень серьезное, что в России появилось что-то вроде параллельного бюджета. Это могут быть накопления нефтяных компаний, некие теневые фонды за границей. То есть есть гипотеза, что значительная часть российских денег остается в связанных с Россией иностранных компаниях. Что даже те дисконты, по которым сейчас продается их нефть, гораздо меньше, а дельта остается на зарубежных счетах и используется так, как нужно российской федерации. Это тоже огромная проблема. Поэтому есть большие сомнения по поводу наших надежд на то, что в российской федерации в ближайший год-два произойдет финансовая катастрофа.

— Рухнет ли «Газпром» после отказа многих стран покупать газ?

— «Газпром» почти потерял европейский рынок, который был для него основным. Но 70% добываемого им газа использовали не для экспорта, а в самой России. То есть они будут развивать внутренний спрос. Да, у «Газпрома» есть проблемы, но они не катастрофические.

Кстати, Россия получала лишь 20-22% доходов от экспорта газа, а 70% - от продажи нефти и нефтепродуктов. Поэтому нефть важнее.

И, наконец, когда вы изолированы от цивилизованного мира, когда курс национальной валюты не зависит от колебаний на мировых рынках и у вас появился дефицит бюджета, можно включить станок. Они напечатают рубли или облигации без проблем.

— Многие иностранные компании ушли с российского рынка. Есть ли там дефицит товаров? Потому что прогнозируют, что скоро с полок магазинов исчезнет элементарное. Даже ходили слухи, что олигархи покупают две одинаковые машины – одна пойдет на запчасти.

– Скажем так. Сейчас туда входит китайский автопром. Будут ездить на китайских машинах и все. То есть своего не будет, западные заводы вышли, на их место заходит Китай.

Ну, не будут получать микросхемы, микропроцессоры и другое технологическое оборудование из европейских стран и из Соединенных Штатов. Значит, появятся аналоги из Китая, Малайзии, Индонезии, Индии. Да, они не будут такого качества, вооружение не будет давать такой точности. Но все же что-то будет, пусть даже хуже по качеству и дороже по цене. И это касается всего.

Чтобы решить эту большую проблему, нужно развивать дальше мировую санкционную политику и находить новые адекватные методы анализа реального состояния российской экономики.

Мы не видим сейчас катастрофического дефицита. Просто товары заменяются. Кроме того, есть то, что они называют параллельным импортом, а на самом деле это фактически контрабанда. Они будут ее развивать.

Россия очень большая страна. Там более четырех тысяч километров границы с Китаем и почти три с половиной тысячи километров — с Монголией. Конечно, они будут использовать эту границу для того, чтобы обойти санкции.

Цивилизованный мир уже начал эти потоки изучать и пытаться перекрыть. Американцы и европейцы приняли меры по Турции и Казахстану. И этот процесс будет продолжаться. Идет большая игра, когда одни выискивают новые схемы в обход санкций, а те, кто вводил санкции, — применяют новые средства для того, чтобы этому помешать. Это практически экономическая война.

Кроме того, российская федерация по объему своего экспорта способна создавать выгодные для себя ситуации на мировых рынках. Смотрите, они же в прошлом году, особенно в первой половине, заработали исступленные суммы по экспорту газа и нефти, когда были высокие цены на них. Есть такие оценки – 600 миллиардов долларов резервов у них заблокировали, а 300 миллиардов они дополнительно заработали. То есть, компенсировали половину заблокированных сумм.

Все специалисты сходятся на том, что у России, к сожалению, есть очень большая валютная подушка, которая позволит им достаточно долго держаться. Что можно сейчас сделать? Во время существования Советского Союза в Соединенных Штатах и еще двух десятках стран была программа CoCom, которая запрещала экспорт в СССР и страны Варшавского договора любых технологий, которые можно теоретически использовать в военных целях. Наверное, что-то такое нужно делать сейчас. Думаю, что руководство Украины все прекрасно понимает.

– Вы уверены в этом?

- Совершенно. И это уже хорошо. Смотрите. 23 марта президент Украины участвовал онлайн в заседании Европейского совета - высшего органа Европейского союза. В обращении под названием «Если Европа будет медлить, то зло может настроиться на годы войны» он назвал пять ключевых причин затягивания войны и отдаления мира. То есть, если цивилизованный мир не будет ускорять процессы оказания помощи, война может продолжаться годами. Основной тезис – время имеет очень большое значение.

– Время сейчас работает на путина.

– Это правда. Над нами некоторые посмеивались, однако уже полгода мы в своих прогнозах пишем, что все действия российской федерации сейчас направлены именно на затягивание войны. То есть, им нужны любые перемирия, любые переговоры для того, чтобы выиграть время. Потому что оборонная промышленность и ее раскрутка, подготовка новых сотен тысяч мобилизованных – это долгие процессы на многие месяцы.

Кремль понимает, что нужно переводить войну в длительную. В России просто физически больше людей, больше танков (хотя они хуже параметров) и другого оружия. Ее расчет на то, что западный мир не выдержит многолетней поддержки Украины и в результате Россия достигнет своих целей. И это для нас главный риск. Если мы умные люди, мы не можем абсолютно надеяться на то, что освобождение нашей территории произойдет в этом году. Мы должны рассматривать другие варианты: а если так не получится? а если получится, но они не прекратят нас обстреливать вдоль всей границы между Россией и Украиной и, может быть, даже между Беларусью и Украиной?

Конечно, это уже вопрос о модели функционирования нашего государства при таких условиях. Конечно, все понимают, что, если бы не было беспрецедентной поддержки Соединенных Штатов и Европейского союза военной техникой, деньгами и т.д., Украины хватило бы на несколько месяцев и мы сейчас занимались бы партизанской деятельностью на нашей территории. Поэтому сегодня важное значение имеет скорость наших действий.

Я, кстати, очень обрадовался, когда буквально в последние месяцы в текстах западных аналитиков и даже в выступлениях нескольких лидеров стран Европейского союза начала звучать не только тема «мы поддерживаем Украину к Победе», но и то, что этот период может быть длительным. . Понятно, что это связано с избирательными процессами в Соединенных Штатах, Европейском союзе и странах НАТО.

Поэтому мы должны не только надеяться, но и делать все, чтобы наши победы на фронте были быстрыми.

— О чем мы с вами будем говорить через год — о восстановлении Украины или о войне?

— Очень хотелось бы, конечно, общаться уже в условиях, когда ВСУ выйдут на границы 1991 года. Но все же думаю, что будем говорить хотя бы о частичном восстановлении Украины. Например, о том, что в Правобережной Украине ближе к западной границе развивается промышленность, в том числе собственная оборонная (может быть, совместно с нашими союзниками), производящая военную технику, оборудование и т.д.

Я много лет работал инвестиционным консультантом. Пока не вижу каких-то огромных инвестиционных программ по восстановлению Левобережной Украины. Поэтому, скорее всего, это будет оборона и возобновление того, что крайне необходимо для более или менее нормального функционирования украинских регионов.

Просто в любом инвестиционном проекте, начиная даже с небольшой суммы в пять-десять миллионов долларов, а тем более когда речь идет о сотнях миллионов или миллиардах долларов, у инвестора, который будет вкладывать деньги, есть бизнес-план с обязательным огромным разделом "оценка рисков". У западных инвесторов очень мощные структуры занимаются ими. Это всегда первый вопрос.

Ну, ладно, мы построим здесь завод. А туда прилетит русская ракета. Тезис о территории в ста километрах от границы с россией не мой вымысел.

Понятно, что западный цивилизованный мир будет приобщаться к восстановлению Украины. Потому надо снимать эти риски. То есть мы должны понимать, из чего россияне будут стрелять и где это делается. Эти заводы (это не один – их сотни) должны быть под санкциями. Финансовые и технологические потоки этих заводов должны быть перекрыты. Это очень важная и очень сложная работа. Надо ее делать. Иного выхода у нас нет.

Ольга БЕСПЕРСТОВА, опубликовано в издании « ФАКТЫ »