Почему ветеранам с инвалидностью крайне тяжело передвигаться по украинским городам

Сегодня много говорят о недоступности городской инфраструктуры для людей с инвалидностью, которых в стране каждый день становится больше из-за войны. Возвращаются домой тяжело раненые воины, российские ракетные атаки калечат гражданских.

– Такое впечатление, что нам не нужно ни лечиться, ни жениться, ни питаться, ни развлекаться – ничего не нужно. Как будто все смирились, что есть отдельная категория людей, которым нельзя жить, — говорит военнослужащий Сергей Копищик. На войне он потерял ноги, год передвигался на инвалидном кресле, сейчас овладевает протезами. По просьбе журналистов издания ТЕКСТЫ боец согласился проехаться на коляске по территории жилого микрорайона (а это 40-й квартал) в Луцке, чтобы показать, какие препятствия приходится преодолевать в городе. Этот заезд – один из элементов нашего исследования.

ТЕКСТЫ исследовали четыре типовых жилых микрорайона в четырех городах (Киеве, Запорожье, Луцке и Житомире), чтобы зафиксировать препятствия, перед которыми предстают люди, передвигающиеся на колесных креслах.

Ранение и реабилитация

27 июля 2022 года он вместе с двумя собратьями шел на позиции возле села Снигиревка Николаевской области. Возле них упал снаряд. Выжил только Сергей. Ноги пришлось ампутировать, он не видит на правый глаз, а на теле остались шрамы от обломков.

Через год Сергей прошел долгий путь: ампутация, операции, лечение, реабилитация и протезирование. Почти год перемещался только колесным креслом, сейчас понемногу осваивает протезы. А еще за это время он женился, и сейчас они с женой ждут первенца.

Жизнь изменилась

Я приехала в Луцк, чтобы вместе с Сергеем пройтись по жилому району и увидеть, реально ли людям с инвалидностью самостоятельно выполнять все те привычные дела, которые мы делаем ежедневно: пойти в магазин или аптеку, выпить кофе, поесть вне дома.

10 утра, понедельник. Я сижу на заднем сиденье машине Сергея вместе с его женой и маленькой собачкой Жюлей, которая спит у моей ноги. Мы прячемся от дождя за окном, который не утихает уже час.

‒ Знаете, я научилась кататься на велосипеде в 18 лет, — вспоминаю я. — Раньше никогда не думала, какая некомфортная и опасная штука — бордюр, но однажды врезалась в него и упала с велосипеда.

А как изменилась ваша жизнь после того, как вы потеряли ноги?

— Конечно, я начал замечать все эти бордюры и ступеньки, которые вообще не замечаешь, когда идешь своими ногами, — говорит Сергей Копищик. — Стало очень обидно. И раньше были люди без ног, а сейчас их еще больше, так почему такой проблемой является сделать комфортный съезд с бордюра или пандус? Военным со сломанными ногами ставят спицы — и им тоже нужно передвигаться на колясках, но делать это самостоятельно невозможно.

Сразу понимаю, что для Сергея и его супруги Светланы это болезненная тема. Они вспоминают множество примеров, как не могли попасть в какое-нибудь заведение из-за отсутствия пандуса. Даже по улицам передвигаться трудно.

Заехать можно, зайти в туалет – нет

— С новыми заведениями, которые сейчас открывают, ситуация немного лучше: они делают заезды. И недавно отремонтированные улицы тоже неплохие, — замечает жена Сергея Светлана Копищик. - Здесь неподалеку отремонтировали проспект Соборности. Там Сергей может передвигаться самостоятельно.

- Но понимаете, в чем проблема, - говорит Сергей. — Проехать я могу, но если захочу отойти от дороги, зайти куда-нибудь выпить кофе, поесть или сходить в туалет — уже нет. Очень мало построек обустроено так, чтобы я сам мог в них зайти.

Сергей рассказал, что прежде чем пойти в какое-нибудь заведение, он проверял, есть ли там значок доступности на гугл-картах, или предварительно звонил и спрашивал о наличии заезда.

– Но несколько раз я забывал спросить о туалете и оказывалось, что в каком-то кафе есть заезд, но туалет расположен в подвале. Или там была слишком узкая дверь, поэтому я просто не мог заехать в кабинку.

Следы ранений

Сергей сидит на переднем сиденье, и когда он говорит мне, я вижу только левую сторону его лица. При обстреле она пострадала меньше. Когда мы выходим из машины, я замечаю, что правый глаз Сергея – не карого, а серого цвета. Он объясняет, что из-за взрыва потерял зрение. Правая кисть, выглядывающая из-под белого худи, иссечена шрамами.

Правую ногу ампутировали не по голень, как по левую, а по бедро. На ней стоит протез с механическим коленом (так его называет Сергей), которое сгибает гидравлическая система. Когда Сергей в конце поездки надевал свои протезы, колено шипело, словно какая-то стимпаковая машина стимпанком. Он уже месяц передвигается на протезах.

Сейчас использует кресло дома. Но согласился снять свои цветные протезы, заклеенные стикерами с монобанковским котиком, и проехаться в кресле по колесным улицам Луцка, чтобы показать, каким проблемным и недоступным является город.

Это не пандусы

Мы выходим из машины и трогаемся по улицам 40-го квартала. Дождь ненадолго прекратился, но облачно. Вокруг пахнет сыростью, на тротуаре осталась груда грязи. На асфальте появились десятки маленьких луж-зеркал, которые жена Сергея пытается обходить, когда везет мужа на колесном кресле.

Мы проезжаем мимо домов, магазинчиков и аптек, и Сергей со Светланой постоянно обращают внимание на их недостатки. Каждый бордюр — это барьер, который нас задерживает, ведь на них нет съездов, чтобы преодолеть даже маленькое расстояние, нужно потратить немало времени. Каждый раз, чтобы заехать на повышение, приходится останавливаться и поднимать или разворачивать кресло.

Светлана и Сергей объясняют, что наличие пандуса – это не всегда решенная проблема. Некоторые заведения устанавливают "номинальные" пандусы, которыми люди на колёсных креслах не могут пользоваться даже с посторонней помощью.

— Посмотрите, какой высокий угол наклона пандуса. Даже если я буду завозить туда Сергея, мы все равно не заедем, — показывает Светлана на одно из заведений.

Но большинство магазинов, парикмахерских и даже аптек по этой улице не имеют и такого заезда.

За несколько часов до нашей встречи с Сергеем я видела такой ненормативный пандус в центре Луцка, у входа в шоурум или ресторан суши, но его вообще не было у магазина, продающего колесные кресла.

Важен не только наклон пандуса, но и материал, из которого он сделан, объясняет Светлана.

— После снега или дождя пандусы, которые выкладывают плиткой, становятся очень скользкими. Когда-то мы пытались заехать таким в магазин. Немного поднялись, потом съехали вниз и так и не смогли добраться.

— Такая же ситуация и с лестницей из плитки или гладкого камня, если на них нет резиновых полосок, помогающих не скользить, — продолжает Сергей. — Я это уже почувствовал, когда начал ходить на протезах. Пока привыкаю, хожу с костылями. А однажды костыли на мокрой лестнице начали разъезжаться, и я так и застыл посередине со скрещенными протезами.

Суперчеловек

На карте нашего исследования доступности 40-й квартал — это преимущественно красные участки, через которые невозможно пробраться колесным креслом.

Тротуар на одном из таких участков выглядит ужасно: будто кто-то набросал щебень и просто забыл залить его асфальтом.

— Я покажу вам, как бы сам здесь ездил, — предлагает Копищик.

Светлана отпускает Сергея, он начинает крутить колеса. Кресло на тротуаре качает в разные стороны, как корабль в шторм. Я боюсь, что оно сейчас перевернется.

Когда Сергей берется сам крутить колеса, вся грязь с асфальта оказывается на его руках.

– Обычно я беру с собой перчатки, но на этот раз забыл их в машине, – объясняет он.

На его белом худом потом появится черное пятно. Этот ходи ему подарили в центре Superhumans, где военный проходил реабилитацию. На нем изображен принт с эволюционными этапами развития человека. После этапа Homo sapiens там нарисован человек на протезах и подписан "Суперчеловек".

Протестировав худший тротуар на районе, переходим на другую сторону улицы, где покрытие издалека кажется лучшим. На самом деле это только издалека. Покрытие также очень плохое, а бордюры очень высоки. Сергей не может на них заехать даже с нашей помощью. Поэтому мы решаем свернуть во дворы и попытаться пересечь микрорайон так.

(Не)жилые районы

Мы проходим мимо дома со свежим разноцветным фасадом. Здесь сделали ремонт и утеплили стены, но забыли о доступности. У некоторых подъездов установили пандусы, однако, чтобы их добраться, нужно преодолеть неровное асфальтовое покрытие и высокий бордюр.

Пробираемся зигзагами между домами, чтобы добраться до сквера, где хотим еще пообщаться и откуда Сергея с женой заберут машиной.

Только сейчас я поняла, что Светлана беременна, поэтому сама берусь везти колесное кресло. И вдруг осознаю, как неуместны все мои сравнения с велосипедом. Я чувствую каждую рытвину на асфальте, каждый небольшой перепад высоты, не говоря уже о том, как трудно заехать даже на низкий бордюр. На некоторых участках Сергей снова начинает крутить колеса, чтобы мне помочь.

Светлана учит меня управлять. Чтобы заехать на бордюр, нужно либо развернуть кресло и заезжать задом (но это опасный маневр, потому что кресло можно перегнуть), либо нажать на специальные рычаги сзади кресла, чтобы приподнять переднюю часть (но это работает только с небольшими бордюрами). Однако мне не хватает сил и навыков, чтобы справиться с рычагами.

Когда я тщетно пыталась нажать на рычаги, кто-то из прохожих (впервые) предложил нам помочь. Но это было бы лишним, если бы в этих дворах был хоть один нормальный заезд на тротуар. В конце концов мне помогает Светлана, и мы вместе преодолеваем маленький бордюр, на который в любой обычный день я бы даже не обратила внимания.

Невидимые ловушки

Чувство – будто ты оказался в ловушке. Нам приходится ехать недостроенными тротуарами под домами, ходить кругами, чтобы найти съезд на проезжую часть и наконец заехать в сквер, расположенный всего в 200 м. Наконец я замечаю съезд и радуюсь как ребенок.

Мы уже почти пришли, пересекаем проезжую часть. Но заехать на тротуар — нельзя. Единственный заезд запаркован. Приходится идти дальше с тколяской между машинами во дворах, потом перебегать с ней дорогу, чтобы наконец попасть в парк — пешеходные переходы оказываются слишком далеко.

Наконец-то заходим в сквер Героев Майдана и Небесного легиона. Сергей покупает всем кофе (в сквере есть кофейня-киоск с низким окошечком, следовательно, ему это удобно), и мы идем на лавочку.

Сквер отремонтировали недавно, его пытались сделать доступным, но все детали приняли во внимание. Например, газон, на котором стоит скамейка, расположен значительно ниже тротуара, поэтому Сергей не может съехать с него, чтобы сесть возле нас. Он остается на узком тротуаре, общается с нами издалека и постоянно ерзает, чтобы пропустить проходящих мимо людей.

Человеческий фактор

Светлана рассказывает, что недавно ехала по Луцку удобным низкопольным автобусом. В нем есть специально обустроенное место для людей на колесных креслах или с детскими колясками, но даже не все водители понимают, для чего они созданы.

— В автобус зашла женщина с детской коляской и поставила ее на это место. Там даже кресло откидывается специально, чтобы мать или отец могли сесть рядом с ребенком. Но водитель почему-то отнесся к женщине очень агрессивно: спросил почему она зашла и сказал, что не повезет автобус дальше. Хорошо, что пассажиры начали с ним спорить — мол, коляска никому не мешает.

— Так же с таксистами, — продолжает Светлана. — В Одессе я вызвала такси для нас с Сергеем и забыла написать, что мы едем с колесным креслом. Водитель приехал и сказал, что не повезет нас, а также хотел, чтобы мы ему 50 грн заплатили за ошибочный вызов.

- Он мог бы вместить мое кресло в багажник, но там у него стояла огромная музыкальная колонка, усиливающая басы, - возмущается Сергей.

– Однако такая ситуация была раньше, – вспоминает Светлана. – В приложении нигде нельзя было указать, что мы едем с креслом. Тогда таксист приехал, увидел, просто сложил кресло и поставил его в салон.

Другие люди тоже иногда идут навстречу и выкручиваются из ситуации. Однажды Сергея стригли на улице, потому что в парикмахерскую не было заезда. А магазин рядом с той парикмахерской не имел пандуса. Потом владелец магазина приобрел переносной, чтобы Сергей и другие люди на колесных креслах могли туда попасть.

Ни лечиться, ни жениться

Сквер, в котором мы сидим, расположен в нескольких метрах от Дворца торжественных событий, где в январе Сергей и Светлана поженились.

Сергей рассказывает, что в здание ЗАГСа на церемонию росписи его заносили побратимы.

— Мы женились на первом этаже, но туда нужно подниматься, как на втором, — объясняет военный. Первый этаж расположен на возвышении, поэтому чтобы зайти в ЗАГС, нужно пройти около двух десятков ступенек.

Проблемы с доступностью есть даже в госпиталях, где Сергея лечили.

— У нас не медицинские учреждения, а какой-то ужас просто. В одном госпитале, где я лечился, вместо пандуса у входа на лестнице залили две бетонные полосы. Там невозможно самому подняться. Вскоре у меня будет операция в госпитале во Львове, я буду лежать в палате без протезов определенное время, поэтому не смогу даже в туалет сам сходить, потому что там повсюду высокие пороги. Моя жена должна там сидеть, чтобы возить меня в туалет?

Сергей говорит, что разочарован нежеланием власти адаптировать города для людей, которые не могут самостоятельно передвигаться.

— Я бы хотел, чтобы все, о чем мы здесь говорили, действительно дошло до власти, чтобы это услышали и начали что-то делать. Но мне кажется, что никому это не нужно. Будут говорить: "Да, мы вам благодарны, что вы защищали страну, но извините, у нас нет средств оборудовать город для вашего комфорта".

— Конечно, людей на колёсных креслах не очень много, но некоторые, как с тем переносным пандусом, подстраиваются и ищут решения. Хочу, чтобы такого было больше.

Мы выходим из машины и трогаемся по улицам 40-го квартала. Дождь прекратился, но все еще облачно.

Вокруг пахнет сыростью, а на тротуарах осталась груда грязи. На асфальте появились десятки маленьких луж-зеркал, которые пытается обходить жена Сергея, пока везет его на колесном кресле.

Здесь дорожное покрытие более или менее ровное, мы беспрепятственно проезжаем мимо домов, магазинчиков и аптек, и Сергей со Светланой рассказывают, в чем недостатки входов в эти здания. Каждый бордюр – это барьер, каждый раз нужно останавливаться, поднимать кресло или разворачивать его, чтобы заехать на повышение.

Светлана и Сергей объясняют, что наличие пандуса – это еще не решенная проблема. – Вот посмотрите, насколько высок угол наклона пандуса, даже если я буду завозить туда Сергея, мы все равно не заедем, – показывает Светлана на одно из заведений.

На карте нашего исследования доступности 40-й квартал – это преимущественно красные участки, через которые невозможно пробраться на колесном кресле. Тротуар на одном из таких участков выглядит ужасно, будто кто-то, набрасывая щебень, просто забыл залить его асфальтом.

Светлана отпускает Сергея и начинает крутить колеса. Кресло на тротуаре качает в разные стороны, как корабль в шторм. Мне кажется, что оно сейчас перевернется.

Протестировав худший тротуар на районе, переходим на другую сторону улицы, где покрытие издалека выглядит лучше.

Мы проходим мимо дома со свежим разноцветным фасадом. Здесь произвели ремонт и утепление стен, но забыли о доступности. У некоторых подъездов установлены пандусы, но чтобы добраться до них, нужно преодолеть неровное асфальтовое покрытие и высоченный бордюр.

У одного из препятствий во дворах, когда я безуспешно пыталась нажать на рычаги, кто-то из прохожих (впервые) предложил нам помощь. Она и не понадобилась бы, если бы в этих дворах был хотя бы один нормальный заезд на тротуар. Наконец, с помощью Светланы мы одолеваем маленький бордюр, на который бы в обычный свой день даже не обратила внимания.

Этот бордюр на нашем пути в парк кажется невысоким, но кресло нужно разворачивать и аккуратно спускать.

Здесь я нашла наконец-то нашла беспрепятственный съезд, радуюсь, как ребенок.

Дальше мы идем с коляской между машинами во дворах, потом перебегаем с ней дорогу, чтобы попасть в парк – пешеходные переходы, оказывается, слишком далеко.

Не могли заехать в парк, потому что тротуар был слишком высок.

Наконец-то заходим в сквер Героев Майдана и Небесного легиона. Сергей покупает всем кофе (в сквере есть кофейня киоск с низким окошечком, значит ему удобно брать кофе) и мы идем на лавочку.

Ремонт сквера сделали недавно и его пытались сделать доступным, не все детали просчитали. К примеру, газон, на котором стоит скамейка, расположен значительно ниже тротуара, поэтому Сергей не может съехать с него, чтобы сесть возле нас. Он остается на узком тротуаре, говорит к нам издалека и все время ерзает, чтобы пропустить проходящих мимо людей.

Выходим из парка, прощаемся. Сергей надевает свои протезы и поднимается с кресла. Передвигаться по улицам города на протезах тоже непросто.

(Не)доступные города

Исследование жилых микрорайонов в Киеве, Луцке, Запорожье и Житомире

Но опыт Сергея – индивидуальный. Чтобы посмотреть на ситуацию шире, мы решили исследовать по одному типовому жилому массиву в четырех городах в разных частях страны. Это, кроме Луцка, также Киев, Запорожье и Житомир

Житомир рассмотрели еще и потому, что в городе базируется много воинских частей, а значит, много военных.

Киев микрорайон Лесной

Житомир микрорайон Восточный

Луцк 40-й квартал

Запорожье микрорайон Космос

Луцк, 40-й квартал:

Недоступно:

-------------------------------------------------- 84% входов в дома,

-------------------------------------------------- 76% входов в заведения,

-------------------------------------------------- 21% дорог

В 40-м квартале мы не обнаружили ни одного доступного банка, банкомата и салона красоты. Входы в поликлинику и больницу условно доступны.

В аптеку ведет крутая лестница, пандуса нет

Еще одна аптека, с пандусом, которым невозможно подняться без посторонней помощи

Вход в подъезд в Луцке выглядит как головоломка для человека на колесном кресле

Магазин полуфабрикатов – сделать пандус даже не пытались

аптека с правильным пандусом

— Из того, что удивило: в этом микрорайоне многие дома сейчас в процессе модернизации или они недавно обновлены, но даже до них не сделаны безбарьерные входы, — делится впечатлениями Мария, которая исследовала для ТЕКСТОВ доступность в Луцке. — Пандусы построены как для галочки: слишком высокий угол наклона, некачественное покрытие или ширина всего 60 см; отсутствуют перила. И очень много лестниц без пандусов вообще.

Я обнаружила только один двор, где все съезды и подъезды адаптированы. А также одна аптека имела подъемник и тактильную плитку — ее только что открыли.

Читайте также: Как правильно пройтись по мукам: от рапорта до МСЭК - какой процесс получения справки об обстоятельствах травмы

Житомир, Микрорайон "Восточный"

Недоступно:

-------------------------------------------------- 94% входов в дома,

-------------------------------------------------- 82% входов в заведения,

-------------------------------------------------- 39% дорог

– Я заметил, что в микрорайоне почти везде была лестница и повышение на входах в дома и в заведения, поэтому практически все они – недоступны, – делится впечатлениями Влад Прокопенко из Житомира. – Даже если у лестницы есть пандусы, площадки у дверей слишком узкие, чтобы там могло развернуться колесное кресло. Кстати, трамваем, который едет из центра города в этот микрорайон, люди на колесных креслах воспользоваться не смогут, в него невозможно попасть.

– Удивило то, что почти всюду было достаточного качества дорожное покрытие и минимальные препятствия для людей, передвигающихся на колесных креслах.

Киев. Микрорайон "Лесной"

Недоступно:

-------------------------------------------------- 82% входов в дома,

-------------------------------------------------- 72% входов в заведения,

-------------------------------------------------- 25% дорог

— Грустно видеть пандусы, сделанные для галочки, а таких достаточно много, — рассказывает Александра Руденко, которая собирала сведения по Киеву. — Интересно, что правильные пандусы далеко не во всех аптеках, но всегда, к тому же с удобным углом, в супермаркетах АТБ.

Как и пандус есть, и банкомат низко расположен, но... прямо над пандусом

Ловушка для людей с нарушениями зрения. Тактильная плитка обрывается перед ступенькой и продолжается дальше уже на возвышении. Заехать на коляске в заведение – невозможно.

Банкомат, к которому ведет крутая лестница

— В некоторых подъездах люди самостоятельно сооружают у входа что-то вроде пандуса. Также заметно, что поликлиники понемногу модернизируются, и это классно, но очень интересны приоритеты: туалеты для людей на колясках есть только на этажах выше первого, хотя лифты не работают и выглядят так, словно в последний раз ездили очень давно.

Запорожье. Микрорайон "Космос"

Недоступно:

-------------------------------------------------- 80% входов в дома,

-------------------------------------------------- 65% входов в заведения,

-------------------------------------------------- 26% дорог

— К домам в этом микрорайоне обычно ведет лестница, — делится впечатлениями Александр Немченко. — Большинство пандусов и перил на них самодельные, их сделали жильцы домов. Ситуацию спасает только то, что очень много домов не имеют или имеют только одну ступеньку, которая часто бывает низкой, а дороги иногда ремонтируют, чтобы могли ездить автомобили.

Здоровый человек даже не заметит неровностей между плитками, но на коляске через них непросто пробраться

Тротуар во дворе во-первых, имеет высокий бордюр, во-вторых, запаркован, им не проехать. Доступна только проезжая часть

Оба банкомата расположены рядом, низенько, но над лестницей. Подъехать к ним невозможно

Пандус есть, но не работает

Во многих заведениях входы не оборудованы для людей, которые передвигаются на колясках. Но есть и приятные неожиданности. К примеру, табличка для незрячих людей в маленькой аптеке, к которой ведет только две ступеньки, но вход также оборудован удобным правильным пандусом.

Бордюров на дорогах внутри микрорайона почти нет, потому что нет тротуаров как таковых, поэтому и пешеходы, и автомобили передвигаются по тем же дорогам.

В ЗАГС ведет только лестница, пандус даже не предусмотрен.

Правильный и удобный пандус

Остановка общественного транспорта – на островке, окруженная высокими бордюрами

Перепад высот на пешеходной дорожке

Заезд на тротуар с проезжей части

Почему микрорайоны и почему именно эти?

Микрорайонная застройка типична в большинстве городов, она имеет наибольшую плотность людей, там живет большинство жителей. В четырех городах мы выбрали схожие компактные жилые микрорайоны с развитой инфраструктурой (магазины, сервисы и т.п.).

Что и как мы исследовали

В каждом из четырех городов мы нашли помощников, взявших на вооружение описанную выше технологию, обошли выбранные жилые массивы и оценили их доступность по определенным параметрам.
Главная задача исследования – узнать, перед какими препятствиями предстанет человек на пути от своего подъезда к базовым услугам в собственном микрорайоне. Поэтому исследовали:

выходы из домов;
пешеходные маршруты;
входы в заведения/сервисы;
остановки общественного транспорта, от которых можно доехать до ближайшего ТРЦ и поликлиники, больницы.

За основу методологии принимали Альбом безбарьерных решений — практическое руководство, которое рекомендует и на примерах иллюстрирует, как городская среда может быть дружественной к разным пользователям, в частности к людям с временными или постоянными нарушениями здоровья, взрослым с маленькими детьми, пожилым людям, людям с инвалидностью и другими маломобильными группами населения. Он создан вместе с архитекторами, специалистами в сфере строительства, учеными в сфере человеческого разнообразия, представителями гражданского общества и маломобильных групп населения.

Данные в городах собирали: Александр Руденко (Киев), Владислав Прокопенко (Житомир), Мария Бандура (Луцк), Александр Немченко, Лиля Коваленская (Запорожье).

Над материалом работали: Валерия Павленко (репортаж), Маргарита Гогун и Инна Гадзинская (исследования), Мария Бандура (фото и видео), Надя Кельм (дизайн), Евгения Дроздова (верстка). , опубликовано в издании ТЕКСТЫ