Эксперт рассказал, как незрелость международной политики прокладывает дорогу к глобальной войне

Политическая культура, недочеты Конституции, деятельность власти. Чем ближе мы будем подходить к европейскому сообществу, тем жестче это потребует от нас ответа на сложные вопросы.

Роман Бессмертный – один из наибольших в Украине знатоков Основного закона. Собственно, он – активный участник самого конституционного процесса середины 90-х, и если у Конституции есть родители, то Бессмертный, пожалуй, - самый молодой из них. Ежегодно перечитываю «конституционное» интервью, которое когда-то Роман Петрович дал "Укринформу", вникая в детали, открывая нюансы, разрушая стереотипы о том, как оно было в Конституционную ночь. Точнее, сколько реально длился процесс до самой ночи 28 июня 1996 года.

В агентстве УКРИНФОРМ говорили с Романом Бессмертным на одиннадцатом году российско-украинской войны, на третьем – после полномасштабного вторжения, на второй день после завершения Глобального Саммита мира и через час после того, как господин Столтенберг сказал, что НАТО ведет переговоры о развертывании в Европе объемов ядерного оружия из-за растущей угрозы со стороны РФ и Китая.

Именно поэтому разговор по теме возможных в будущем конституционных изменений Конституцией не ограничился.

Роман Бессмертный tdiqtiqkxihzant

Роман Бессмертный

КОНСТИТУЦИОННЫЙ ПРОЦЕСС НИКОГДА НЕ ДОЛЖЕН ПРЕКРАЩАТЬСЯ

- Роман Петрович, вас, одного из создателей ныне действующей Конституции Украины, хочется спросить, требует ли она изменений? Что вы бы предложили изменить в нынешнем Основном законе?

– Первое, что важно, чтобы весь политикум понимал: Конституция – это живой организм. И если сравнить восприятие норм Конституции 1996 года и 2024, то сейчас возможны дискуссии, которые мы не могли представить ни в мечтах, ни в страшном сне. Например, может ли гражданин Украины иметь двойное или множественное гражданство. При принятии Конституции ее авторами утверждалось, что гражданин Украины не может иметь двойного гражданства.

Или другая ситуация, которую мы сейчас проживаем – «безопасные соглашения». Такие соглашения должны проходить ратификацию в парламенте, тем более когда речь идет о получении или передаче каких-либо ресурсов. Например, согласно действующей Конституции, на территорию Украины или с ее территории без решения соответствующих институций не может быть доставлено то, что называется военным имуществом. У нас такое соглашение не ратифицируется, а по факту принимается двумя сторонами для выполнения, хотя Основной закон однозначно требует ратификации.

Я могу привести множество примеров, показывающих, как Конституция меняется в зависимости от того, какие задачи, в каких условиях реализуют новые поколения. Это хорошо, потому что, с одной стороны, это показывает, что Конституция жива. С другой стороны, что Конституционный процесс не может прерываться. В парламенте любого государства должна постоянно действовать конституционная комиссия. Действовать на научном уровне, на политическом. Ибо эти изменения, по факту произошедшие, должны собираться, анализироваться, выписываться и затем под давлением правовых или политических аргументов вноситься соответствующие коррекции. Ибо нужно понимать: одно дело 1995-1996 годы, когда это творилось, другое – 2024-2025 годы. Большая дистанция...

– Как же в войну вносить изменения в Конституцию?

– Речь идет не о внесении изменений. А о техническом процессе, который не должен прерываться. Конституционализм не возникает с чистого листа. Мы много говорим о Конституции Пилипа Орлика. Но мы ничего не говорим о конституции Центрального Совета, ЗУНР, Советской Украины. А все это с точки зрения развития конституционализма имеет огромное значение. И над этим следует продолжать работу. И в этом, в том числе, должна расти украинская политика.

В нынешних условиях требуются изменения норм Конституции, касающихся вопросов безопасности. По-видимому, все обращают внимание на то, что в Украинской Конституции есть Совет национальной безопасности и обороны. Хотя в Советской Украине после 1991 года существовал отдельно Совет обороны, который создавался в случае войны, интервенции или нарушения территориальной целостности.

И отдельно существовал СНБО как постоянно действующий орган. Сейчас эти вещи объединены, и это во время войны помогает быстрее переходить от одной фазы к другой. Но и это уже нуждается в коррекции. Потому что сегодня изменились взаимоотношения Верховной Рады и Президента, Президента и Вооруженных Сил. Да и структура организации сектора безопасности кардинально поменялась.

КОНСТИТУЦИЯ – ЖИВЫЙ ОРГАНИЗМ, ОНА ДОЛЖНА ИМЕТЬ ТАКУЮ ДИНАМИКУ, КАК И ОБЩЕСТВО, БЫТЬ АДЕКВАТНОЙ ВРЕМЕНИ

Следующее. Сегодня существует полдесятка органов – НАПК, НАБУ, Антикоррупционный суд, о которых в Конституции ничего нет. Получается, что в системе власти Украины есть конституционные и внеконституционные органы и их вес абсолютно разный? Все это требует усовершенствования: либо изъятие всех, либо внесение всех, чтобы выровнять ситуацию, особенно если эти органы работают в области прав человека.

Или есть норма, что сеть учреждений здравоохранения не может сокращаться. Но она уже изменилась, поэтому такая норма не может дальше находиться в Конституции.

Поэтому я напоминаю: Конституция – живой организм, она должна иметь такую же динамику, как общество, быть адекватной времени.

– А что вы скажете о движущих силах конституционного процесса? Вот он должен, например, отслеживать и учитывать фейсбук-дискуссию?

– Любые дискуссии надо учитывать. К примеру, есть дискуссия о выборах. Выбирать и быть избранным – абсолютное право человека. И в условиях войны обеспечить это право невозможно. Проведение выборов сегодня – нарушение прав человека, в это время это просто недопустимо.

Если власть не видит своего активного взаимодействия с обществом и в условиях угроз не реагирует на это внутренними процессами (в силу, например, политической консолидации, создания правительства национального спасения), если политики и политика не создают соответствующие механизмы, то нужно анализировать Конституцию и думать об упущениях , которые в ней есть.

– Думаете, что дело в Конституции?

– В Украинской Конституции отсутствуют нормы о том, что должны существовать гарантии деятельности оппозиции. Там есть право выражаться, создавать политические силы. Но права оппозиции – это импульс для развития политической системы, они там даже рамочно не очерчены. В Украине поэтому сегодня провис политический менеджмент.

– О чем вы?

- Если завтра Украине придется выбирать депутатов Европарламента, то там есть несколько идентифицированных групп по разным идеологическим направлениям. Кто у нас с ними взаимодействует? "Европейская солидарность", "Батьківщина", несколько христианских партий, которые в украинской политической жизни реально отсутствуют? А в какой лагерь пойдет самая большая политическая сила? Где она окажется? В Европейской народной партии? В Альянсе социалистов и демократов? Это следствие того, что мы партийные съезды проводим, скажем так, с пиццей, а потом думаем, а идеология у нас есть?

Мне безразлично, какими фамилиями представлены эти политические силы. Мне интересно, с кем будут работать европейские политики? Так как политический механизм в Европе работает не через заседания в Европарламенте, он работает в межпартийных контактах. Украина развивается, набирает силу, а политическая жизнь в ней, такое усыхающее впечатление.

И чем дальше, тем чаще я задаю себе вопрос: где именно и что, нарабатывая Конституцию, мы упустили? Как так произошло и почему зарождавшиеся в Украине классические идеологии оказались на мусорнике? Христианские идеи, идеи республиканизма, либеральные идеи, экологи – партия зеленых, то есть (в государстве, пережившем Чернобыль)... Были попытки, но все это порождало партии-однодневки. Где причина?

– Это началось, когда олигархи начали покупать партии, а партийные лидеры их продавали…

- Политическая культура, недостатки Конституции, деятельность власти. Чем ближе мы будем подходить к европейскому сообществу, тем жестче это потребует от нас ответа на сложные вопросы.

НИ В ТЕГЕРАНЕ, НИ В ЯЛТЕ, НИ В ПОТСДАМЕ ГИТЛЕРА НЕ БЫЛО И БЫТЬ НЕ МОГЛО, ТАК КАКОГО ЧЕРТА ПУТИН ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ В БЮРГЕНШТОКЕ?

– Давайте поговорим о результатах Глобального саммита мира.

– К саммиту есть несколько подходов. И это отлично видно в освещении его работы. Вот читаем вывод министра иностранных дел Турции Фидана, который говорит, что саммит не может состояться без участия России. Другие люди на саммите возражают: мол, мы же Гитлера не видели ни в Тегеране, ни в Ялте, ни в Потсдаме. Почему так происходит? А потому, что политики, как сферы деятельности, нет не только в Украине, она в принципе разрушена в мире.

В 1945 году в Ялте и в Потсдаме определялась конструкция послевоенного мира. А на каком саммите сейчас производится конструкция будущего мира, хотя война идет уже одиннадцатый год? Звучат месседжи типа: «Согласно Уставу ООН, Резолюции Генеральной Ассамблеи, норм международного права». То есть ныне существующая конструкция всеми признается, но почему тогда решения ООН не выполняются? ОБСЕ тоже не способна принять решение. И если пройтись по всем континентальным, региональным институтам, они так же парализованы.

– А что работает?

- "Раммштайн". Скажите, на основе каких международных документов действует формат Рамштайн? И где формальные признаки его деятельности?

– Ну, это такой альянс мировых потуг…

– Это означает, что политика факта, а не право, определяет будущее. В таких условиях очевидно, что клуб, которым является «Рамштайн», и собравшийся в Швейцарии саммит рано или поздно, будут играть, собственно, роль этих регуляторов.

Но нынешняя мировая конъюнктурная ситуация сегодня говорит о поляризации. Уже видно, что в Швейцарии собрались те, кто тяготеет к лагерю добра, демократии, свободе. Собирающиеся в Пекине, в Москве, – это ось зла. Вот конструкция. Теперь внимание: если такая политика носит закономерный характер, а мы, участники этого процесса – профессиональные политики, знаем историю, то знаем, и к чему это приводит. Это выводит сначала на континентальную войну, а затем на глобальную войну.

Чего стоят только слова министра иностранных дел Саудовской Аравии, сказанные на саммите в Швейцарии, что мир – это болезненный компромисс. Какой еще может быть «болезненный компромисс» на основе Устава ООН и международного права? И это говорит министр иностранных дел присоединившегося ко всем международным актам государства?

Незрелость нынешней международной политики, собственно, прокладывает путь к континентальной и глобальной войне

На самом деле ситуация очень тяжелая не из-за того, что там что-то не выписано или чего-то нет. Мир развивался, принимались законы. А вот уважение к исполнению законов осталось там, на кладбищах убитых, замученных в ходе Второй мировой войны. Там они остаются вместе с останками людей, которые спасли тех, кто сегодня позволяет себе говорить о «болезненном компромиссе», понимая, что Россия от А до Я нарушила все, что есть в мире. Они позволяют себе говорить об этом, хотя живут благодаря тому, что украинцы гибнут на фронте, в тылу под обстрелами.

Незрелость нынешней международной политики, собственно, прокладывает путь к континентальной и глобальной войне. Это очевидно. Подобные саммиты – саммиты Семерки, Глобальный саммит мира – они необходимы. Ибо это те формы, которые компенсируют немощность и бездействие и Генеральной Ассамблеи ООН, ее Совета Безопасности, ОБСЕ и любых других региональных, континентальных и глобальных объединений, структур безопасности.

- Глобальный Юг. Как там формируется позиция разных стран? От Южной Африки до Индии и Бразилии. Возможно ли их мотивировать занять более близкую к украинским интересам позицию?

– Что такое Глобальный Юг? Это, упрощенно говоря, о том, как поделить деньги на спасение планеты Земля от гибели, выделяемые на энергетический переход ресурсы согласовать с ресурсами, выделяемыми на продовольственное обеспечение.

И тут Китай – это одна позиция, Филиппины – это совсем не такая позиция, Бразилия – это еще другая позиция, Аргентина – еще. Я молчу об Африке, потому что там что не государство, это позиция. И чтобы мы не беспокоились о том, чем Бразилия отличается от Алжира, Алжир от Анголы и тому подобное, все это «закатали», а сверху красивыми буквами написали: Глобальный Юг. На самом деле эта классификация стран мира применима в условиях мира, потому что она говорит об озабоченности Запада, как помочь им строить эффективную экономику, обеспечить энергетику, продовольствие. Но ведь сейчас первоочередными являются вопросы безопасности, нам нужно мир защитить, просто выжить.

– И как этого добиться?

- Очень интересная статистика на Большой семерке была обнародована по поводу последствий для экологии российской агрессии в Украине. Когда читаешь, то понимаешь, что война, которую все еще считают локальной, причинила такой вред миру, включая и так называемый Глобальный Юг, что иначе, как глобальной, ее назовешь.

Поэтому нас с вами должно беспокоить, как обуздать зло, пока улучшается кооперация Оси зла между Москвой, Тегераном и Пекином. Так что координация в рамках «Рамштайна» тоже должна ускоряться, переходить на политический уровень. Ось зла координируется уже на технологическом уровне, а в лагере свободы, добра и цивилизации по-прежнему идет поиск конфигурации взаимодействия только в одном вопросе – как помочь Украине. А вопрос нужно ставить шире: об объединении сил, создании совместного командования, создании общего оборонно-промышленного комплекса.

– И лидерами тут должны быть США. А с другой стороны?

– Слава Богу, что хотя бы сейчас мы поняли очевидное: не Пекин управляет Москвой, а Москва управляет Пекином. Потому что из Москвы позвонили и сказали китайцам не ехать на Глобальный саммит. Кстати, это касается и войны Ирана с Израилем, которая тоже планировалась в России и обеспечивалась из России, потому что Кремлю это очень нужно. Отсюда очевидно, что в этих вопросах нужно искать ответ и о судьбе будущего, и о повестке дня на будущее, и о том, как будет вести себя Глобальный Юг. Через некоторое время, вот увидите, этот термин использоваться уже не будет.

- А чем подтвердите такой неожиданный для наших времен вывод?

– Возьмите ситуацию с БРИКС. В Бюргенштоке собирается Глобальный саммит мира, где присутствует делегация Индии, а в Москве проходит совещание по вопросам саммита БРИКС, и там тоже есть делегация Индии. Где Индия окажется завтра? Вот какой выбор сделает сейчас Нарендра Моде, куда ему деться?

Я не хочу говорить обо всех, кто был на Саммите и не подписал общее коммюнике, – они еще решают, шатаются. Идет поляризация, идет распределение, но рано или поздно они вынуждены будут принять решение: быть с одними или с другими. И еще раз хочу отметить, я не вижу в ближайшие годы продолжения разговора о так называемом Глобальном Юге, потому что эти страны окажутся либо в лагере добра, свободы, демократии, либо в оси зла, третьего не будет при такой ситуации, мир стал тесен для подобных. маневров.

- А можно ли говорить о «Глобальном Западе»? И насколько прочным будет альянс Украина – Глобальный Запад, если он существует? Верите в такую перспективу?

- Я бы оперировал уже действующими вещами: Европейский Союз, формат «Рамштайн». Я с определенным скептицизмом относился к Глобальному саммиту в середине июня, потому что опасался, что параллельно с саммитом Большой семерки, принятыми там решениями, это может булькнуть, как камень в воду. Но в чем правы были те, кто на это пошел? Это получился своего рода смотр: кто с кем, кто с нами. И получилось не 193, не 160, а 80 подписантов итогового документа по трем вопросам. А представьте, если бы были все 10 вопросов?

А если дальше идти: задавать вопросы об ответственности России, о Гаагском трибунале, сколько подпишется под таким коммюнике? Надо же дальше «окучивать» Россию, покупая у нее дешевые газ и нефть. Когда читаешь резолюцию саммита Большой семерки, понятно, что они видят суть сложившейся в мире ситуации: есть страны, люди, нарушающие санкции, торгующие с Россией, есть корабли, которые запрещенную нефть доставляют морем, фирмы, продающие России запрещенные двойные технологии ...

Поэтому наша с вами задача – и дальше объяснять людям, что правы те, кто говорили: ни в Тегеране, ни в Ялте, ни в Потсдаме Гитлера не было и быть не могло, так какого черта Путин должен делать в Бюргенштоке?

Я НЕ ЗНАЮ, ОТ ЧЕГО ГОСПОДЬ НАС ЭТИМ СПАС

- Роман Петрович, вы же верите в победу Украины? Не можете не верить, на чем она основана, ваша вера?

- Я вам так скажу: как темнота – это там, где нет света, так и зло там, где нет добра. И я вижу нынешнюю ситуацию, соотношение добра и зла, и знаю точно, что добро победит, потому что оно в конце концов побеждает всегда. Да, за все это платим мы – за собственные ошибки, за ошибки наших союзников, но и мир свое платит, человечество платит.

И я знаю, что Украина победит в этой войне, победит благодаря тому, что есть союзники, но основное – правда на стороне Украины, на стороне Украины – добро. Другое дело, что есть вещи, которые помогли бы уменьшить плату в этой войне. Но все это тяжелый труд, пот, кровь... И если вы меня спросите: «За что Господь нас наказывает?», то я вам отвечу так: «Я не знаю, от чего Господь нас этим спас». С верой в Бога нам нужно выполнить свою миссию.

Ярослава Мищенко

Источник: Укринформ