Как команда минометчиков 93-й ОМБр «Холодный Яр» воюет на фронте

Команда называет свой миномет “Франкенштейном” – он собран из деталей разных минометов: плита от “Саней”, ствол МП-120, а ножки от “Молота”.

Пикап мчится через Константиновку, которая вспыхивает от КАБов, и дальше, ночным бездорожьем в направлении канала, того самого, который сдерживает наступление врага со стороны Часового Яра.

“Ты РЭБ включил?” – спрашивает “Черный” водителя.
“Нет. Я крестик поставил”, – отвечает тот.

Через некоторое время авто останавливается. Дальше – зона повышенного риска. Водитель выключает фары, надевает прибор ночного видения и включает РЭБ. “Черный” передает по рации, чтобы нас встретили. В кабине трясет нещадно, значительно “веселее” пассажирам в кузове. Кроме них, там также едут несколько “кабанчиков” – мин 120-го калибра. Когда авто глохнет посреди поля, в голосах военных появляются панические нотки. Пытаться завестись или бежать? После нескольких попыток и крепких слов пикап неохотно рычит и трогается. Машины, как и люди, тоже устают на войне.

Блиндаж, в который мы ныряем, соответствует последним веяниям моды: вход зигзагообразный, чтобы, в случае чего, затруднить движение вражеского FPV. От этой же напасти – развешены над окопом несколько слоев сеток.

Здесь несет вахту команда минометчиков 93-й ОМБр “Холодный Яр”. Бригада не дает врагу продвинуться в сторону Константиновки. Военные объясняют: прицельно обстреливают их “по расписанию”: утром и вечером. Остальное время возможны “внеплановые” прилеты, а также постоянно работают дроны. Когда рассветает, выйти наружу становится почти невозможно – сразу же слышно противное гудение FPV или разведывательного дрона. Каждый выход за пределы окопа “по нужде” – риск для жизни. “Бляха, только бы не сейчас!”, – с такой репликой возвращается каждый из похода в кусты.

Ребята радуются: сегодня последний день вахты. Следующей ночью вместе с нами они уедут в условный тыл на отдых. Смена здесь может длиться до 10-ти дней.

Уже через 20 минут до ротации минометчики в полной готовности, Донецкая область, Украина, 11 сентября 2024, Фото: Елена Максименко, Frontliner

Юрий с позывным “Черный” на войне с начала. В 2014-м он закрыл свое маленькое предприятие и ушел на фронт. Сначала воевал в добровольческих батальонах “Днепр-1” и “Правый сектор”, потом присоединился к ВСУ. Сейчас он главный сержант батальона.

За эти годы он объездил Донецкую и Луганскую области, повоевал на Харьковщине и Сумщине.

“Нас не было только в Херсоне и на Курщине, – говорит он. – Это пока что. Но я с удовольствием поехал бы туда”.

По словам “Черного”, начало операции на Курском направлении не повлияло на ситуацию здесь.

“Противник как проводил наступательные действия, так и проводит. Был промежуток недели две, они ничего не делали, стояли в обороне, но потом все-таки пошли в наступление. Преимущественно без техники, живой силой, то есть пехота лезет постоянно малыми группами, по одному, два, три пехотинца, но они постоянно делают попытки прорыва”, – рассказывает главный сержант.

“Каждый день потери”

На стороне защитников ландшафт с природной преградой в виде канала. “Черный” уверяет – для врага это значительно усложняет наступление:

“Но все зависит от старших начальников, от прихода новых людей, для того чтобы это все сдержать. Каждый день потери, люди получают ранения, и этих людей надо менять”.

Противник преимущественно без техники лезет постоянно малыми группами, по одному, два, три пехотинца.

Главный сержант батальона Юрий “Черный”, Донецкая область, Украина, 11 сентября 2024, Елена Максименко, Frontliner

У нас с гражданскими разные восприятия. Мы привыкли смотреть правде в глаза, а люди больше так обманным взглядом смотрят на это все.

Он отмечает – без пополнения очередных потерь территорий не избежать. А поступление людей позволило бы не только удерживать рубежи, но и проводить контрнаступательные действия. Пока же, по словам “Черного”, эффект мобилизации не ощутим.

“Нет никакой конкретики – говорит он. – Например, как мы в 14-15-м служили, я понимал, что иду на год. Через год могу уволиться, меня сменит кто-то. Я год посижу дома, отдохну и снова мобилизуюсь. А сейчас человек идет и не знает, насколько она идет, на что ей ждать. Когда дадут какую-то конкретику согласно законодательству, я думаю, люди сами начнут идти, и не надо будет, чтобы ТЦК ловил”.

Дома на “Черного” ждут две дочери, что родились во время войны. “Видят меня как гостя”, – с печалью отмечает Юрий.

А здесь, на войне, другие “дети” – подчиненные, за каждого из которых главный сержант несет личную ответственность. Самое тяжелое, говорит он, пережить потери:

“Я исполнял обязанности командира роты, это самое тяжелое. Когда ты заводишь людей, объясняешь, что все будет хорошо, можно сказать, обещаешь. А человек или погибла, или ранена. И получается, что я обманул людей. Не уберег. И от этого немного крыша едет”, – делится переживаниями “Черный”.

Несмотря на усталость и тоску по семье, Юрию трудно представить себя вне армии даже после войны. В первую очередь из-за трещины, которая за эти годы выросла между фронтом и тылом.

“Это два разных мира, – говорит он. – Людям давно плевать на войну. Если процентов 10 переживают, это те люди, которые непосредственно столкнулись с войной: отец, брат, сын, муж воюет, или погиб, или ранен. Волонтеры есть, но в два раза их меньше стало. Им сейчас тяжело. Я понимаю, что я устал от войны, но с другой стороны уже 10 лет… это моя жизнь, моя стихия. И приехать просто домой – я не знаю, что там делать, как с людьми общаться. Потому что у нас с гражданскими разные восприятия. Мы привыкли смотреть правде в глаза, а люди больше так обманным взглядом смотрят на это все. Поэтому есть вероятность, что я останусь. Как минимум здесь все свои”.

“Черный” признается, что войну – от АТО до полномасштабного вторжения – предпочел бы забыть как страшный сон, и никаких моментов не вспоминать. И точно не рассказывать об этом детям.

Вражеские обстрелы по расписанию

Свой миномет команда называет “Франкенштейном” – он сложен из запчастей разных минометов: плита от “Саней”, ствол МП-120, а лапы от “Молота”. Наводчик с позывным “Кривбасс” поясняет – орудие рассчитано на 5000 выстрелов, так что этот миномет уже “устал”. Однако заменить его нечем, поэтому команда просто закладывает поправку на дефект в “Кропиву” – влево на 500 метров.

“Кривбасс” говорит, что дефицита БК на данный момент нет, уже перепробовали множество мин. Больше всего не хватает людей, вздыхает он: “Никем нас заменять просто. То есть мы здесь надолго. Люди просто не заинтересованы сюда идти. Я не согласен с действиями ТЦК, когда заламывают человека, в бусик кидают, то сразу потенциальный СЗЧ-шник. А таких, кто приходит сами, мало. Очень. Нет мотивации у людей. Я же тоже не родился в бронежилете, в каске, с автоматом!.. Как началась (полномасштабная) война, было стремление пойти защищать Родину. А сейчас в связи с действиями ТЦК люди боятся идти. Я до сих пор здесь. Я видел, что было с Соледаром, с Бахмутом. Это все я прошел, и свой город я не хочу видеть в руинах. Что меня, в принципе, здесь и держит”, – говорит военный.
Рассвет в окопах /11 сентября 2024 / Елена Максименко / Frontliner, Донецкая область, Украина

Тем временем начинает сереть, сквозь плетение маскировочных сеток становится видно восход солнца. Рацией предупреждают об обстреле – тот самый “плановый утренний”. Все заходят в блиндаж, надевают бронежилеты, отключают газовый баллон от плитки, на которой только что подогрели воду для кофе и чая. Слышно работу ствольной артиллерии. Ребята считают приходящие. Их больше, чем обычно, но в конце концов обстрел прекращается.

Свободное время – в блиндаже за кофе и телефонами – ребята смотрят видео, играют в игры. У многих на заставках телефона – фото любимых женщин. На бронежилете наводчика – маленькая кукла-оберег: “Ксюня, – с нежностью говорит он. — Жена подарила. Также Ксюня”.
Наводчик-минометчик 93-й ОМБр “Холодный Яр” “Кривбасс” с куклой-оберегом на бронежилете, 11 сентября 2024, Донецкая Область, Украина, Елена Максименко, Frontliner

С женой “Кривбасс” последний раз виделся в январе. Он на войне с начала полномасштабного вторжения, был ранен, потом вернулся в строй. Рассказывает, что на фронте случалось разное: трижды выпало сопровождать пленных.

“С побратимом крайнего сопровождали 3 километра. Ну, пи*ар выскочил на наши позиции. Ребята взяли его в плен. И потом с позиции на позицию его передавали. И уже мы с нашей позиции его сопровождали. Мне было интересно, какого хера он здесь. Он конкретно сказал, что деньги. Если бы не приказ привезти его живым, я бы там его и оставил! Убивает то, что они сафари устраивают. Из-за денег. Других причин я не вижу”, – возмущается “Кривбасс”.

Работа для сильных

Правая рука наводчика миномета – помощник. На этой должности ныне Саша с позывным “Ярик”. Специальность способствует физической подготовке – один “кабанчик” весит 15 кг, и 18 – если советского образца. Нередко на позиции их приходится доставлять пешком, еще и стараясь передвигаться максимально быстро, рассказывает помощник наводчика:

“Если частые приходящие, ты упал-встал, упал-встал, то уже крайний раз, я помню, я уже не мог подняться с ними. И сейчас наши же носят через переправу. Это у нас здесь машина подъезжает сюда близко, а два других расчета носят. 15 кило пока 2 километра донесешь, и еще плюс на себе же броня, каска – бронежилет весит до 15 килограммов”, – со смехом говорит Саша.

“Ярик” – харьковчанин. Он участвовал в АТО, а в феврале 2022-го он стал на защиту родного города. Оборонял Северную Салтовку в составе Воздушных сил. А когда врага откинули, перевелся в “Холодный Яр” и освоил новую специальность. Теперь он член команды “Франкенштейна”.

Удар по вражеской пехоте

“Внеплановый обстрел” внезапно начинается в середине дня. Он мощнее, чем утренний. От взрывов стены блиндажа сотрясаются. После обстрела время дать ответ – наконец команда на огонь. Все происходит максимально быстро и слаженно, ведь каждая минута пребывания на открытом воздухе – дополнительные риски. Несколько раз во время подготовительных работ приходится забегать в блиндаж – летают FPV. Перед выстрелом “Черный” символично подписывает мину. Побратимы снимают процесс на телефоны.

15 кило пока 2 километра донесешь, и еще плюс на себе же броня, каска – бронежилет весит до 15 килограммов.

Минометчики пишут “теплые” пожелания на мине перед выстрелом, Донецкая область, Украина, 11 сентября 2024, Елена Максименко, Frontliner

“Чтобы вы все сдохли!”, – выводит он каллиграфическим почерком. Наведение, команда “выстрел”, и миномет быстро маскируют. “Черный” объясняет – удар нанесли по вражеской пехоте, но нужно дождаться подтверждения от операторов БПЛА, что выстрел был успешным.

Тем временем процессом управляет самый молодой член экипажа – командир расчета, 24-летний Сергей с позывным “Гера”. Он из тех, кто сознательно выбрал военную карьеру, отрекся от нее, а затем вернулся. Он подписал контракт с ВСУ за 2 недели до полномасштабного вторжения.

“Выиграл в жизни джекпот”, – иронизирует “Гера”.

По его словам, сейчас "Франкенштейн" в большинстве своем работает по живой силе противника, иногда везет уничтожать малую бронетехнику, иногда даже на ходу - секрет успеха - в опыте наводчика и умении делать быстрые расчеты. Иногда встречаются чудеса попадания. Например, из миномета попали в открытый люк вражеского танка – из-за летней жары оккупанты расслабились и сразу за это поплатились. А как-то в другой раз, удачно промахнулись мимо намеченной цели и попали прямо в "зеленку". Оказалось, что в кустах был скрыт вражеский состав из БК. Детонировало долго и феерически.

Бригада должна была получить американские минометы 120-го калибра, и Гера ездил в Германию на обучение. Наконец, сертификат и навыки парень получил, а бригада минометы – нет.

Командир расчета минометных батарей Сергей "Гера", Донецкая область, Украина, 11 сентября 2024, Елена Максименко, Frontliner

Нужно выгонять их из нашей земли и давать им отпор. Если пойдет так дальше, как в Покровском направлении, они будут очень близко. Потому что после Покровска идет Днепротепровская область, и это уже наша область.

“Мы были на позиции, – вспоминает он. – Командира расчета сняли и второго привезли. И наводчик тоже сняли с позиции, и в тыл отправили. Сказали приготовиться, чтобы уезжать за границу. Нас отвезли во Львов, мы переночевали в академии, там одни девочки были. Затем нас погрузили в автобус и вывезли на границу. Границу перешли… Потом перелет на военном грузовом судне. Прилетели в Германию. Потом нас на автобусы погрузили и повезли на большой полигон. Выдали обувь, рюкзаки, броники, каски. Прошли месяц обучения, нормативы выполнялись. Получалось все. Уже на исходе стрельба из минометов из полупрямой наводки и на дистанции. И мы тоже отстреляли. И потом приехали сюда и думали, что минометы приедут. А они не приехали".

Чего стоит УБД?

За время на войне "Гэри" пришлось пережить немало. На Харьковском направлении он вместе с группой попал в полуокружение. Этот день он называет своим вторым днем рождения:

“Переплывали холодную реку. Были люди, плывущие в броне, но кто опрошенный, кто на реках вырос, я, например, на реке вырос, то сбросил броню, верхнюю форму одежды. Термуха, автомат, и все. И в берцах. Апрель, 25 число. Переплыли – командира потирали. У кого была "Кропива", хоть какой-то гаджет, то мы слышали, что нам на запад идти. И мы на запад шли, шли, там поле. И наш расчет пошел через поле, там посадочки уже были… и потом там мы точку эвакуации встретили… И еще раз надо было переплывать реку, но там уже наши лодки были. По моему расчету было шесть человек. Дядя Коля ушел под воду, течением понесло. Потому что был в плитоносце, и рюкзак еще. То, что он купил себе, он не хотел выбрасывать", – вспоминает боец.

После жестких боев за Бахмут и Соледар "Гера" не выдержал и ушел в СЗЧ. Предупредил об этом командира. Услышал в ответ: "Я никого не держу". Нашел работу. Однако в тылу он не чувствовал себя на своем месте.
Каска на позиции во время работы миномета, Донецкая область, Украина, 11 сентября 2024, Елена Максименко, Frontliner

"Одетый по гражданке, УБД показываешь, и старый водитель возвращается: "За сколько ты его купил? – с оскорблением вспоминает военный. – Да и народ в автобусе: "Да такое молодое, как он может воевать!" Я просто тогда развернулся, заплатил ему и говорю, а теперь можем уехать, я вам покажу где я его купил и какой ценой!"

Пока минометчик отдыхал от войны, его племянница родила ребенка. Именно появление этого малыша привело Геру на мысли, что пора возвращаться в армию:

Понимаешь, что дети рождаются, и им нужно продолжать жить, их нужно оборонять. От моего дома в 100 метрах железнодорожный вокзал, и когда прилетел X-59, и просто дом сложился, пол здания, и людей там присыпало, потому что там бомбоубежище было. Когда у тебя дома маленький внучок, и штукатурка сыпется со потолка, и ты понимаешь: какая разница, где тебя могут "задвохсотить"? Глубоко в тылу прилетит ракета и все. Ты даже не успеешь среагировать. Нужно выгонять их из нашей земли и давать им отпор. Если пойдет так дальше, как в Покровском направлении, они будут очень близко. Потому что после Покровска идет Днепротепровская область, и это уже наша область», – говорит он.

За 10 месяцев и 9 кругов бюрократического ада ВСП "Гера" вернулся в свое подразделение. Командование приняло его обратно. Больше уходить из войска не планирует – даже после окончания войны. "Нечего там делать!", - говорит он о гражданской жизни.

За разговорами с минометчиками прошел день. Пережидаем "плановый вечерний обстрел". Ребята радуются, что наконец-то их изменят, и сегодня у них будет теплый душ и другие нехитрые блага, которые здесь кажутся роскошью. Убирают в блиндаже, выбрасывают наружу баулы и стоят на выходе в брониках и касках уже за 20 минут до прибытия пикапа. Когда авто приближается, включают РЭБы. Смена молниеносно выбрасывает вещи и выпрыгивает из кузова, другая же группа производит обратный процесс. Ротация длится меньше минуты – автомобиль яростно рычит и срывается с места. Туда, где минометчики смогут получить короткий отдых. И увидеть солнце без маскировочных сеток.

Автор: Елена Максименко

Источник: Frontliner